***
Театр начинается с вешалки, поход с обуви. В городском клубе "Вершина" сборы на Таганай. Последние приготовления. Взвешиваются рюкзаки, сверяются часы/компасы. Как буриданов осел/ослица не могу сделать выбор: справа - кроссовки дочери, слева - сапоги соседки. Наконец, Л.М., глава клуба и руководитель похода, предлагает старые (41 разношенный) туристические ботинки. Обуваюсь. Присаживаемся на дорожку. До старта 14 секунд. 25 детей, трое взрослых грузятся в автобус.
***
Выезжаем из Снежинска. Минуем индивидуальное строительство, недостроенные коттеджи в поселке.
А.К.- Знаешь анекдот? Абрам говорит сыну: "Каждый человек должен в своей жизни посадить дерево, построить дом и накормить одного русского..."
Шутка - хороший легкий старт. Л.М. запечатляет на камеру детей, рюкзаки в проходе, прощальные Снежинские пейзажи. На КПП сдаем пропуска. Выпрыгнула из автобуса, прошлась, вернулась - пятки горят, нашерканы разношенными ботинками/задниками. А.К. заботливо нарезает пеноплен. Приматываю "ахилесовы" подпятники, носками наращиваю размер до 41. Раздутые ноги (как у французов под Москвой) пытаюсь засунуть в ботинки. А ведь на этих культяпках предстоит ходить еще пять дней.
Л.М., закончив организационные дела, убрав камеру:
Расскажи анекдот, которым ты Наташу развлекал. А.К. (потрясенно):
А я Наташу еще не развлекал!!!
Поворачиваем на Касли, минуем поворот на 21-ю, в "Орленок". А.К, лагерный работник, достает свой стихотворный сценарий вожатской сказки. Читает вслух опус "Незнайка на Луне", переделанный лагерный фольклор, орлятский антураж. Врезается в память строчка: "Места становятся все глуше, не найти ли растанцушек". Минуем Касли-Кыштым. Проезжаем Карабаш -район экологической жути. Дети:
- Кто еще не был на Луне, посмотрите направо.
Гигантские отвалы, асфальтовые кручи, пустынные карьеры, нежилые лабиринты...
Действительно, не позвать ли растанцушек...
***
Минуем Миасс и Златоуст. Автобус дальше не идет, просьба освободить салон. Вываливаемся с рюкзаками к центральным воротам национального парка "Таганай". И сразу же счастливая встреча, если не со снежным человеком, то с Ю.Н., человеком из Москвы.
Ю.Н. - заочный (по переписке) и юный (лет 27) друг клуба "Вершина". Заядлый походник. Был в Карелии, на Кавказе. "Казань брал, Астрахань брал". Теперь приехал на Урал - брать Таганай. Должен был встретиться с вершиновцами еще в предыдущий поход. Однако не сумел догнать группу из-за невнятных/пространных разъяснений лесников. Как водится, кривых и пьяных.
Ю.Н.(потрясенно): - Сколько же они тут пьют!
А.К. (с анекдотом в лицах): "Стоит пьяный в дым рядовой перед генералом. В глазах туман настолько, что не в силах разобрать знаки различия на погонах.
Товарищ сержант, разрешите обратиться.
Какой я тебе сержант. Смотри на погоны.
А что капитан?! Товарищ капитан разрешите обратиться... -Какай я тебе капитан?
Рядовой, пьяно присматриваясь:
- А что, майор?
- Да ты смотри лучше. Ты что дубовых листочков не видишь?!
Рядовой, пьяно присматриваясь, а потом радостно, с узнаванием:
- Ба! Да ты лесник! Слушай, братан, пошли отсюда, а то сержант придет, обоим
накостыляет.
Из-за таганайских лесников не найдя группу, Ю. Н две недели скитался по горам, жил в лагере экологов, пешком дошел до Златоуста, дозвонился в "Вершину" - и вот встреча состоялась. Ознаменовываем событие дневным перекусом. Разворачиваю бутерброды, завернутые в рабочие эскизы, не являющиеся интеллектуальной собственностью РФЯЦ-ВНИИТФ им. Академика Забабахина. Интересуюсь профессиональной деятельность человека из Москвы.
Ю.Н.: - Закончил МГУ в 97 году. По специальности программист, математик. Я (обрадовано, с узнаванием): А! Это., пи эр квадрат... пополам! Ю.Н. - Сейчас закончил аспирантуру, буду защищать диссертацию... Я (потрясенно, подбирая слова): Ну, это... корень кубический из гипотенузы... А.К.(вмешиваясь): Не говори ей ничего больше, она уже все сказала, что знает. (Продала с потрохами всю собственность).
Ю.Н. рад встрече, расспрашивает о Снежинске, городе науки и невостребованного интеллекта. Очно знакомится с вершиновцами, тем паче, что среди них много студентов, в том числе и МГУ. Два серебряных медалиста, один золотой.
С Ю.Н. две ассоциации. Первая, из-за удивительной (для походника) белой кожи и круглой шляпы на голове - с бледным компьютерным грибком/вирусом. Вторая ассоциация из-за прямых (греческих) черт, курчавых волос и крепкого приземистого сложения - с мифическим фавном, человеком лесов. Думаю, что на Таганае о нем уже ходят легенды. Как о Черном Программисте, две недели в одиночку покорявшим Урал. (Комментарии А.К.: "Воспитывался в стае слонов. Без помощи рук может поднимать бревна"). У детей своя версия-легенда. Уважают Ю.Н. как человека, повторившего подвиг Ломоносова. Тот из тайги в Москву, а этот с Воробьевых гор - на Таганай.
***
Встреча с Ю.Н., человеком Москвы, заявлена первым пунктом/аттракционом в программе похода. У каждого вершиновца на руках памятка-распечатка - на одной стороне "отксераченная" карта маршрута, на другой инструкция по сбору вещей (теплый свитер, лыжная шапочка, купальник, вторая обувь), индивидуальная раскладка продуктов (19 луковиц, 2 кг печенья) и пару текстов туристских песенок в дорогу:
"Пустую суету мою относит ввысь, А я лежу и думаю простую мысль: Покуда ноги есть - дорога не кончается, Все не кончается и не кончается, Покуда ...опа есть - с ней что-то приключается, Все приключается и приключается. Это, так сказать, общее либретто мероприятия, г. Снежинск - г. Златоуст - хр.Большой Таганай (г. Двуглавая Сопка, г. Откликной Гребень, г. Круглица, г. Таганай) - хр. Ицил (г.Ицил) -р. Сухокаменка - хр. Малый Урал - г. Крутой Ключ - оз. Тургояк - г. Снежинск. Еще в Снежинске, созваниваясь с Л.М. по телефону:
- Лен, скажи честно, пять дней на Таганай - трудный поход?
Л.М. (не смигнув): - Приятный!
А если не пропрет?
А волноваться не надо. Тебя пропрут.
Ну, что ж. Бог в помощь! Перед покорением мира подгорнего фотографируемся у калитки национального парка. А.К., перевзводя затвор (фотоаппарата): "Скажите все "консервы"! Л.М, руководитель похода (в туристских традициях - Командор) командует сакраментальное: "Под рюкзаки!"
Пересчитавшись до 29, группа выступает на марш. Первая заявленная вершина -
гора Двуглавая Сопка.
***
Сразу же теряю темп, плетусь в конце группы-цепочки. А.К., приглашенный в поход на роль штурмана, рыцарски идет рядом. "Это еще тот этап, когда обходят лужи и предлагают руку". По контрасту со мной А.К. идет в легонькую. В кроссовках с носочками, чуть ли не пляжных шортах, размахивая гитаркой, беззаботно чапает по грязи. Его гигантский рюкзак-станок как-то и не бросается в глаза. Мне же с каждой минутой становится все круче и круче. Круче не бывает. Круче только кручи. Идем постоянно в гору. Под ногами скользкие камни, глина, бегущая и стоячая (в лужах) вода. Лес темный, мрачный, сырой. Кругом бурелом и валежник. Бешенные горные ручьи, хлипкие переправы, грязь, топь. А.К. выбирает эксклюзивные тропы. "Где повыше -там посуше". Разошлись с группой, догоняли напролом по тайге.
Переправлялись через ручей по шатким бревнам. Оскальзываюсь на берегу, падаю набок с рюкзаком в грязь. Снова идем вверх по камням и чавкающей глине. Идем сорок минут, идем час, идем два.
- Наталек! Потерпи еще немного, еще десять минут.
Пошел дождь, достали полиэтилен. Сбилась в кровь мозоль, достали пластырь. Чувствую себя вымотанно. Десять минут превращаются в сорок. Сорок минут беспрерывного лома в гору. Чувствую себя ослицей, вьючным животным. Постоянно/тупо останавливаюсь переводить дыхание. А кому сейчас легко?
Наконец добираемся до группы. Л.М., руководитель похода, раздает конфетки на привале. Ну, да. Как дрессированным животным, удачно выполнившим цирковой трюк. Подбадривает. Подхваливает. Оказывается, стоим у подножья Двуглавой Сопки. Предстоит восхождение - штурм вершины. Наотрез отказываюсь от горного десерта. Остаюсь с дежурными (5 человек) - готовить чай для перекуса. А.К. - инструктор по туризму и просто хороший парень, отправляется за дровами.
***
Пытаемся развести костер. Дров нет в радиусе километра. Ольха, осина, елка, береза - все мокрое от проливных дождей. И теперь с неба сыпет мелкий дождь. («О погоде не слова!») А.К., надев голубой балахон-дождевик, учит разводить огонь по-японски. Посылает девчонок за мелкими щепочками на соседние костровища. Девчонки бережно несут мелкий мусор в ладошках. Инструктор-гуру, в голубом балахоне-кимано, принимает подношения с поклоном.
- Японцы - очень экономный народ. Могут без дров огонь разводить.
Котелок стоит на камнях (японский очаг) больше часа, а вода, япона мать, никак не закипает. Вершиновцы возвращаются с горы - чая нет.
Предлагаю китайский метод. "Вершина" идет в лес всем колхозом, и каждый отламывает с елки по сухой нижней веточке со ствола. С миру по нитке, с тайги по ветке. Командор принимает еврейское/соломоново решение. В недокипяченную воду заваривается кофе, раздается печенье. Однако на перекус-экспрессо нет времени. Снова команда "Под рюкзаки!". Впереди Откликной Гребень - еще два часа восхождения.
***
Отойдя от Двуглавой сопки, начинаем плутать в трех соснах. Инструктор-общественник, бегая по радиальным тропкам, пытается убедить что все они "гигиенические" - ведут в туалет. Складывается впечатление, что это не Таганай, а общественный нужник. Наконец Командор принимает решение, прет куда-то напролом - на встречу с Азимутом. Пристраиваюсь в конце группы, стараюсь не терять след, тут же выбиваюсь из сил, плетусь в самом конце цепочки, мотаясь под рюкзаком. Под ногами только камни и вода, камни и вода. Несколько раз за мной возвращается А.К. Поскольку время на Таганае не имеет значения (10 минут подъема трансцендентально растягиваются в сорок) вопрос "Когда (во сколько) придем?" не имеет смысла. (Правило проверенного туриста - «Не задавать глупых вопросов!») Задаю А.К. только один вопрос: "Когда конец?!", имея ввиду не апокалипсис, а вершину.
А.К. (оптимистично): - Наталек! Не унывай! Будет тебе конец!
От усталости мутит, в голову лезет всякая чушь: от фразы из анекдота "Брось, командир, да не меня, а рацию" до фразы из фильма "Раба любви", когда героиня надрывно кричит: "Господа! Вы - звери, господа!". И что могло потащить в гору такую принцессу на горошине! Чувствую под ботинками каждый камушек. И кто их здесь столько набросал! Проклинаю всю на свете. А.К. джентельменски предлагает разгрузится - забрать у меня 19 луковиц. Гордо вскидываю свою ношу и прусь дальше. Наконец с феминистской дурью покончено. А.К. забирает рюкзак. Иду с гитарой налегке, но чувствую себя лихо. Подъем в течение часа (время не имеет значения) идет круто в гору.
Наконец на развилке удается догнать группу. Одеваю рюкзак. А.К. уводит влево "рациональной" тропочкой - "где выше - там суше". Свое мнение "Ниже едешь - дальше будешь" оставляю при себе, тем более что инструктор не устает восхищаться приятным променажем. Приватная тропа уводит все выше. Когда становится бессмысленным вообще что-либо спрашивать (на Откликном хозяйничает ветер, и до А.К. просто не докличешься) показываются, наконец, гигантские скалы вершины. Шиханы Откликного гребня легко сравнить с шипами гигантского велоцираптора. Хотя сравнения бессмысленны, как время и вопросы. Больше всего завораживают облака. Легкие и невесомые, они несутся над каменным гребнем - со скоростью сотни километров, преодолевая разногласия мира, опережая полет мысли. Вечные странники, тучки небесные! И нет на них рюкзака...
***
Чтобы догнать вершиновцев, вставших лагерем на Большой поляне, возвращаемся на основную дорогу. История повторяется. Выбилась из сил одна прелестная нимфетка-вершиновка -бледная-бедная, стоит с рюкзаком посреди тропы. Вернувшийся с поляны С.Ш., неформальный лидер похода, уговаривает девочку либо разгрузиться, либо не останавливаться. Результат нулевой. Наконец удается забрать у нее рюкзак. А.К. уводит туристочку вверх по "рациональной" тропке. Добираюсь до лагеря одна, приваливаюсь к сосне, высматриваю Командора. Л.М. появляется из леса (с бревном). Преданными (собачьими) глазами ловлю ее взгляд в надежде на вознаграждение. Чувствую себя Белкой-Стрелкой, совершившей межпланетный полет. Сама стоянка - Большая поляна - кажется таинственным космодромом.
Моментально (как грибы) вырастает палаточный городок. Горит костер, заготовлены дрова, готовится ужин. Кажется, что это не вершмновцы так слаженно работают после трудного перехода, а с неба спустился десант добрых гномов и переделал тысячу дел. Ассоциации -«Незнайка на Луне» и отряд маленьких человечков. Рядом на поляне еще два лагеря - экологов и спасателей из Озерска.
***
На Большой поляне господствует ветер. Спешим укрыться в административной палатке - на педсовет-планерку. Здесь, на первой покоренной вершине (1034 м) чувствую себя женщиной ЗАТО, требую у Л.М. 100 грамм командирских - выпить за полет души. Первый тост по традиции за Командора. Вспоминаются былые походы, Пращур-Командор С. Рощупкин - его принцип административного деления и утреннего кофе в постель. "Слава Командору!" Ленка рассказывает о традициях своего клуба, хвалит вершиновцев за самостоятельность. Дети все разные и по возрасту и по жизни, кроме золотой молодежи - проблемные, трудные подростки. Ходили и в зимние походы. Нынешним составом на Таганае впервые. Л.М. презентует Ю.Н., человеку из Москвы, документы клуба - газету "Вершина", тексты местного фолклора, сборник туристских шкварок. "Выпуч глаз временно запрещен".
Второй тост - за Ю.Н., Черного программиста, человека-легенду, - оформлен тепло и коротко: "За встречу! За очное знакомство!". Тост за А.К нельзя не поддержать: приходится уважать Сашку как сильного мужика, опытного туриста, надежного товарища. Наконец очередь доходит до меня. Долго объясняю Ю.Н, человеку из Москвы, синтагму "женщина ЗАТО":
- Ну, это не женщина с рекламы "Тампакс", не космополитеновская бизнес-леди... Это
такая продвинутая женщина, ну типа Валентины Терешковой. Я вот тоже сегодня продвинулась
на 1034 метров. ЗАТО на Таганае побывала.
И тут же удивляюсь сама себе. Как такая рафинированная мамзель могла забраться в горы?!
- Ты посмотри, какие у меня ручки тоненькие, запястья прозрачные. Этими руками только
Рахманинова исполнять. Ни спальник покруче скрутить, ни рюкзак вскинуть. И ноги у меня такие
же...
А.К.: - А зачем тебе ноги-то? Ты что ими Рахманинова плясать собираешься?
Я: - А по горам ходить?! Поставишь ногу на камень, а она дрожит от слабости и ходуном ходит.
Вспоминаю сегодняшний переход. Вода и камни. Камни и вода. Здесь, в административной палатке, сомлев от согревающего бальзама, рассказываю о саде камней и таинстве китайской чайной церемонии. Китайцы пьют чай из специальных чаш, на специальных циновках, в специальном чайном доме. А расположен дом в специальном саду. И ведет к этому дому через сад специальная тропинка, выложенная камнями. Причем камни выложены особым образом. Неравные промежутки между камнями требуют от путника следить за длиной шага и не позволяют сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли. Монотонное движение приводит к зацикливанию. А шаги разной длины не позволяют сосредоточиться, высвобождают голову от проблем, дают возможность оставить позади все мирского и суетное, подойти по камням к чайному дому очищенным и просветленным, полностью готовым к таинству церемонии.
Заканчиваю монолог риторическим вопросом Командору:
- Это сколько же нужно иметь проблем в Снежинске, чтоб попереться по таким камням на
Таганай!!!
Провожу аналогии:
- Зато сидим теперь в китайском шатре, на пенках-цинновках... Очищенные от суетного-
мирского...
Только успела вымолвить, откинулся полог палатки, нарисовалась узкоглазая вершиновская рожа:
- Не угодно ли чаю администрации?!
Собираем КЛМН (кружка, ложка, миска, нож), отправляемся ужинать.
***
Из-за сильного ветра вечернее восхождение на Откликной отменяется. У костра Л.М. проводит вечер знакомств, поощрение дежурных и прочих гвардейцев. Ю.М. размещается в палатке с "трудными", мы с А.К. отправляемся спать в "административный корпус".
Оказывается настоящий походник должен иметь не только крепкие руки-ноги, но и тренированную (рахметовскую, не рахманиновскую) психику. Не могу отключиться, расслабиться. Палатка стоит под уклон, тело ищет опору, бьется в душном мешке, как в кошмаре. Кручусь со спальником словно сосиска в тесте. Чувствуя мои мучения, инструктор по туризму кладет на лоб сонную руку. Неврастения - это когда испытываешь сразу два взаимоисключающих желания -скинуть тяжелую руку или уже успокоиться, расслабиться. Едва удается забыться, как в палатку вламывается Л.М., начинает «строить» в темноте зловещим шепотом: " Почему не спарились?!" -не состегнули спальники для тепла. А.К. объяснят, что "вечер знакомств" предлагал, когда как выяснилось, что мы - друзья детства. Л.М. сердито (из-за отмененного восхождения на Откликной) ворочается в своем мешке. Снаружи палатку рвет ветер. Сна ни в одном глазу. В тревожном забытье мучаюсь всю ночь, перед глазами (как грибы - у грибников) плывут виденья. Причем не таганайские камни-вода - вода-камни, а снежинские проблемы проносятся в голове со скоростью облаков на вершине.
В шесть часов в палатке звонит будильник. Л.М., выглянув наружу, разбудив дежурных, объявляет, что на Откликном (как на горшке) сидит туча, видимость нулевая, поэтому условно спим еще два часа. Поднимаюсь-просыпаюсь не в духах, не с той ноги, с явным желанием соскочить. (На подушке оставив пару светлых волос, а на прощанье Л.М. нацарапав "прости"...) Спасает только приготовленная дежурными рисовая каша с изюмом. Вершиновцы построились
для утреннего восхождения. Наотрез отказываюсь от горного десерта. Остаюсь у костра (сушить мозоль), издалека наблюдая, как стая «диких обезьян» карабкается по отвесному склону. Бывалые походники С.Ш и Н.К, стрельнув заварку в лагере спасателей, без китайских церемоний готовят чай на троих.
***
Обратно не родишься, а назвался груздем - полезай в кузов. Слышится команда "Под рюкзаки!" - предстоит восхождение на Круглицу. Круглица - та еще песня. 1178 м, высшая точка Таганая. Немало о ней сложено легенд. Сначала предстоит небольшой спуск с Откликного, а потом - подъем всем подъемам.
Карабкаемся с рюкзаками по курумнику - гигантским камням-валунам размером с человеческий рост. Вспоминаю лагерного волка Ж.Г. и его коронную фразу: "Я щас козла рожу!" По легенде во время восхождения на Круглицу Ж.Г. нес на руках командорскую овчарку Роню. Четвероногим тварям еще труднее скакать по камням, чем двуногим. Как говориться, хороший хозяин собаку не выпустит, а тут с рюкзаком, по жаре, на ветру. Перед глазами камни, камни, камни. Останавливаюсь перевести дыхание. Но нет возможности любоваться красотами. Мухи и слепни гонят вперед. Карабкаюсь по склону. Детские фигурки далеко впереди. С вершины возвращается А.К., чтобы забрать рюкзак. Перевожу дыхание. Проклинаю все на свете. Думаю, вот вернусь в Снежинск, организую по месту жительства "Низину" - буду наркотиками, роком и андеграундом отвлекать детей от походов. Создам альтернативочку. Перед глазами опять острые каменные плиты, расцвеченные причудливым пятнистым лишайником. Сравниваю гигантски отвал курумника с размерами заморочек-причуд, оставленных в Снежинске - приходит мысль о соответствии. Распаренная голова - ток крови в висках - генерирует банальности. "Мгновенье складывается из лет" - миг на вершине состоит из долгих часов восхождения. Под ногами - лишь острые камни. "Круглица состоит из остриц". Ну, все, приехали. "Здравствуйте, девочки!"
На вершине ликование, дети получают конфеты. Всматриваюсь в бескрайние-безбрежные просторы Таганая - зеленое море тайги - дыхание абсолютной свободы. Понимаю, что мысль о "низине" чревата. Командор спустит провокатора со скал. Л.М. - фанатка клуба, помешана на туристкой символике. На каждой вершине разворачивается флаг (цвета Снежинска), оставляется контрольная записка, которую должны забрать другие туристы и вернуть в клуб по почте, как свидетельство прохождения маршрута. Дети чтят/блюдят вершиновские традиции, на многих -сине-зеленые галстучки-платочки. А.К. организует контрольное фото на вершине. Вместе со всеми тяну в улыбке культовое слово "консервы".
***
Ну, что ж. Время разбрасывать камни и время спускаться по ним вниз. И затея эта рисковая. На моих глазах, потеряв равновесие, опрокинулся на камни К.А., спас его только рюкзак. Напрасно родители "на гражданке" считают, что, записав ребенка в туристских клуб, обезопасили существование. Один неверный шажок - потеря опоры - переломанная спина -передозировка удовольствия с летальным исходом. Спускаться с рюкзаком не легче, чем подниматься. Постоянно думаешь о том, куда ставить ногу, держишь равновесие. Шаг вправо -шаг влево - тот самый миг между прошлым и будущим. За него и держись! В течение сорока минут опаснейшего спуска думаешь только о камнях и своей шкуре. Вот уж точно ни одной мысли - ни о философском, ни о суетном. Риск - лучшее средство от неврастении и зацикливаний. Проблемы выживания заслоняют проблемы экзистенции.
Остановившись передохнуть, кричу что есть мочи Л. М. и Ю.Н., идущим впереди:
- Да я заколебалась идти по этим камням!!!
Л.М. дает командорский совет:
- А ты переводи все на позитив. Что это уже спуск... Что скоро обед...
С пыхтеньем и сопеньем продолжаю спускаться. Еще 5-10 минут изнурительных упражнений на равновесие и изгиб. В очередной раз не выдержав, ору на полном психе:
- Да я заколебалась уже переводить все на позитив!
Наконец появляется А.К. и забирает рюкзак. Почему-то становится еще труднее. Не удержав равновесия, падаю прямо на "острицы". Надломились "рахманиновские" ножки, поставил меня на колени Таганай-батюшка. За всю мою крамолу и безбожье.
Наконец добираемся до леса. Отдыхаем на рюкзаках. Отлежавшись-отдышавшись, сообщаю Л.М. два позитива:
- Во-первых, повезло с ботинками - надежные, не скользят. А во-вторых, в неполные сорок
тело у меня гибкое, как у тринадцатилетней девочки!
Л.М. в задумчивости обводит глазами вершиновцев.
- А у нас нет тринадцатилетних девочек. Андрей, тебе сколько лет? У нас есть
тринадцатилетний мальчик...
***
Не берусь сказать, в чем заключается таинство восхождения и покорения вершин. Могу сказать только одно, на гору ты взошел одним человеком - спустился совершенно другим. Чувствуется расширение сознания и духа - упоение! Продолжаем спуск с Круглицы, на этот раз вприпрыжку! А.К. предупреждает, что впереди "непрятный" участок - по щиколотку топь. Идем на снижение, просьба пристегнуть привязные ремни и переодеться в резиновые сапоги. Да чего уж там! Танки грязи не боятся! Вырабатывается даже особая походная поступь, сродни шагу дикого кабана, который щемится сквозь заросли, и только грязь чавкает под копытами. Ботинки вязнут в воде-болоте, ветки хлещут по щекам, рюкзак цепляет поваленные деревья. Тем не менее по тропинке катишься на скорости, едва успевая переставлять ноги. Снизу - скользкие камни в бегущем ручье, сверху мелкий дождичек, сыпет как приправа. Для остроты ощущений. Восторг и упоение! Я бы сказала - кураж! Мама в детстве говорила мне: "Нельзя по лужам ходить!", а тут все - МОЖНО! Зашибись! Выросла! Долой запреты! Долой тормоза! Пляши романс Рахманинова "Вешние воды"! Хочешь - лыжи водные одевай, а не хочешь - пой.
После Круглицы так полегчало, что идем, не останавливаясь, хотя и в конце группы. Так, в компании "кабанов" с рюкзаками - серебряных и золотых медалистов - в припыжку преодолеваем "неприятный" участок, добираемся до стоянки Гарбера на притоке Киалима.
***
Стоянка Гарбера - мрачное темное место, сырое комариное урочище. «Кровь, моя кровь!» Явный передоз насекомых на кубический метр. Имеется костровище, оборудованное под навесом, стол, скамейки. В центре стоянки - огороженный могильный камень, надпись на плите, живые цветы. Стоянка названа в честь Гарбера, учителя из Коркино, водившего группы по Таганаю и умершего в пути. Наваливаются усталость и пессимистические настроения. Хочется забиться в палатку, забыться хоть на минуту.
После обеда набирается экскурсионная группа для вечернего восхождения. Хребет Большой Таганай условно состоит из четырех вершин: Двуглавой сопки, Откликного Гребня, горы Круглицы (из "остриц") и собственно горы Таганай (1112). Желающих немного. Уходят впятером: Л.М., А.К., Ю.Н. и двое детей. Просят поставить воду под макароны, обещают вернуться через час.
Осталась, наконец, одна, забралась в палатку, пыталась забыться. Кончилось тем, что
проревелась в спальник, как последняя женщина ЗАТО. От усталости, от жалости к себе, от всех
жизненных заморочек сразу. Пролежала в палатке часа три, так и не уснув. Бывалые походники
С.Ш. и Н.К. устроили на Малом Киалиме баню - слышно, как парни с гиканьем кидаются в воду.
Пугая форель, которая, якобы, водится в этих местах. Потом слышатся визги девчонок. У костра
не смолкает гитара. "Лошадь чем-то там прилипла к забору," - похабщина и мат. Дети в восторге
от самих себя - самоутверждаются. Поглумившись и успокоившись, переходят к "классике"- поют
Чижа, "Наутилус", Цоя, "Високосный год". Песни - изюминка к изюминке. Получаю
удовольствие, слушая концерт инкогнито. Выбираюсь из палатки, когда дежурные не могут решить, что делать с макаронами. Время - половина десятого, группа Командора вышла в половине шестого. Никто не беспокоится, готовы ждать до упора. Решаем все же ужинать без "высшего состава". Вымыв миску, расхаживаю по мрачному урочищу туда-сюда, с тревогой всматриваюсь в противоположный берег. Бывалый походник С.Ш. ведет подсчеты:
До самого Таганая - час, если они еще на Волчий траверсом пошли до метеостанции - это еще сорок минут, потом, если на Большого брата - это еще час, а если еще кордон обходили...
По-моему, они обещали вернуться, когда макароны закипят.
Снова вышагиваю по мрачному урочищу туда-сюда. Читаю надпись на могильном камне. "Путник! Кто бы ты ни был, остановись здесь и оставь о себе добрую память". Бедный Гарбер! Бедный Йорик! Тревога и пессимистические настроения. ("Эх, Фредерик, Фредерик! На-на-на-на!") С.Ш. успокаивает:
- К одиннадцати они точно должны вернуться! - возвращается к костру, берет гитару.
Вершиновцы хором поют "Вальс головной боли" и "Все идет по плану!"
Небо Гарбера откровенно темнеет. В который раз убеждаюсь, что здесь, на Таганае, ни слова, ни время не имеют значения.
***
Наконец появляются пятеро смелых. Все пятеро горды собой, проделанным маршрутом, точным траверсом, взятыми вершинами. Пять часов мотались по Таганаю, как гончие псы. Встречаю Л.М. фразой: "Что так скоро?! Я еще спальники спарить не успела". Герои устали настолько, что отказываются от ужина. Пьют только чай у костра. А.К. берет гитару. Профессиональный лагерный музрук исполняет елейную каэспэшную классику. После испытанных "сильных чувств" песни про костерок-уголек, пингвинов-ежиков кажутся неуместными. Уменьшительно-ласкательные суффиксы кастрируют содержание. Поколение Next терпеливо слушает Митяева, чтоб в нужном месте заменить "поросль" на "плесень".
- Лето - это маленькая жизнь ПОРОЗНЬ
Тихо прорастает на щеках ПЛЕСЕНЬ...
Наконец "отцов и детей" примиряет Макаревич:
- Не стоит прогибаться под изменчивый мир
Пусть лучше он прогнется под нас...
А.К., аккомпанируя, делает ремарку для меня:
- Когда эту песню поют подростки, весь лагерь хором, чувствуется, что это что-то..., что это СИЛА!
Что ж, приходится согласиться. Вершиновцы - не слабые люди. Прогнут под себя любые вершины.
***
Наутро короткие сборы и снова команда "Под рюкзаки!". Силы восстановлены "овсянкой-сэр". Удается даже некоторое время идти во главе состава, сразу за А.К. Выходим на просеку, связывающую по тайге Златоуст и Карабаш. Впереди Киалимский Кордон, который надо как-то хитро, втихую, обойти-пройти, не попавшись на глаза лесникам. Иначе предстоит заплатить комиссионный сбор за пребывание в Национальном Парке - 8 рублей с человека в день (койко-место). Догоняем группу из Кургана («тушенки!»), в надежде миновать заставу с ними -растворившись в общей массе. Но лесников с дубовыми листочками на погонах не проведешь на мякине. Пропустив группу вперед, Командор решает с суровыми дядьками финансовые вопросы.
Снова подъем в гору, на этот раз к подножью горы Ицил, где предстоит "дневка". Снова плетусь сзади, на этот раз без особого нытья. От восхождения традиционно отказываюсь -береженого бог бережет - остаюсь с дежурными готовить обед. Сырые дрова не хотят разгораться, вода закипать - приходится почти постоянно поддувать/нагнетать воздух пенопленовым подпопником. Наконец суп-харчо закипает. Завариваем чай с травами - зверобоем и Иван-чаем. A.M., вчерашний менестрель и нынешний костровой, лезет в рюкзак за сахаром и обнаруживает там огромный камень. На лице - потрясение. Девчонки ржут. В этот момент на костровище (из-за размытой почвы) подворачивается опора, и опрокидываются все котлы. Едва удается спасти положение, подхватив перекладину. Половина супа-харчо - на земле. Девчонки выходят из положения: в котел добавляется вода из лужи, досыпается "левая" вермишель, прихваченная на стоянке Гарбера. Камень из рюкзака A.M. перекладывается в рюкзак В.Х. - "чтоб поменьше болтал". В этот момент возвращается группа с Ицила.
***
И снова подъем в гору. На этот раз преодолеваем Уральский хребет, где находится пограничный столб - условное деление на Европу и Азию. Снова плетусь одна сзади, на этот раз с каким-то спортивным/воловьим упрямством. А может быть просто хочется скорее домой - в Азию. Выбиваясь из сил, думаю о том, кто тащит в такую гору еще и камень. В.Х - душа отряда, звонкий колокольчик, законченный оптимист, рот от восторга не закрывается ни на минуту. Ходит в походы с младенческого возраста. По легенде молчал в походе только один раз - когда впервые попал на Круглицу. Мальчику так вставило, что от потрясения он не мог произнести ни звука, почтил вершину минутой молчания. Догнав отряд на привале (перевале Уральского хребта), украдкой наблюдаю за В.Х.. Сердце по-матерински рвется на части. Не снимая рюкзака, В.Х с тоской смотрит на елочку, увешенную бантиками, веревочками и прочими узелками на память -еще один туристский культ, такой же странный, как оставление записок. Отряд фотографируется с Европой-Таганаем (с елкой и столбом) на память и продолжает движение до стоянки на реке Сухокаменка.
***
Стоянка на Сухокаменке первая, на мой взгляд, нормальная стоянка. Лес сухой и светлый, как у нас на Лысой. Кругом ягоды, грибы... Лагерь вырастает моментально. Моментально собираются дрова, готовится ужин. Опять собираемся в административной палатке на планерку-летучку. А.К. признается, что надоело таскать "стекло", достает «Фанагорию а ля Порто», открывает баночку десертной кукурузы. В шатер-палатку (реально - под тент-предбанник для велосипедов) моментально набиваются мухи. Маленькие мушки, собственно мухи и слепни - все это исступленно бьется под куполом и жужжит. Иногда с угрожающим гуденьем залетают особи покрупнее.
Ю.Н. смеётся : - Это у них шеф-повар прилетел. Больно откормленный.
Я: - Это Командор! Пчелиная Матка!
А.К. - Это - Матка Командора!
Таким образом, первый тост по традиции за Командора. Л.М. проливает на клеенку черничный компот, заботливо принесенный детьми, мухи неистово веселятся, и становится совсем хорошо.
Под действием «порто» начинаю философствовать. Выдаю две сакральных сентенции, рожденных при восхождении на вершину. "Круглица состоит из остриц" и "Проблемы выживания заслоняют проблемы экзистенции".
А.К. - Ну, первое это понятно. Тупицы тоже из остриц состоят. А вот "экзи"... простите ... что?
Пускаюсь в долгие объяснения.
- Экзистенция - это существование. Ну, там всякие вопросы "Быть или не быть?!". Ну, там предательство, измены, разводы, финансовые крахи, увольнения. Короче, бытовуха всякая. А тут когда сорок минут с горы идешь, думаешь только об одном - как ногу на «острицу» поставить, чтоб не екнуться. Это такая терапия, настоящее выживание. Ленка, ты такая молодец, что нас из Снежинска вытащила, из этого болота существования! Я, как ты позвонила, решение за пять минут приняла. Как будто изнутри что-то подтолкнуло.
А.К. - Я тоже сразу согласился. Здесь так выгружаешься, один день в походе за месяц отдыха идет...
***
Продолжая разговор, пересказываю передачу «В последнюю минуту». Двое ведущих Муз ТВ останавливают прохожих на улице и предлагают лететь в Турцию на неделю. Счастливый шанс: из грязи - в князи, с улицы - на Черное море. Главное условие - наличие загранпаспорта, остальное все оплачено. Человек принимает решение, едет домой (с ведущим), в легонькую собирает трусы-купальники и дальше (на редакционной) машине в Шереметьево. Игровой момент в том, что решившихся участников-претендентов - двое. Кто первым доберется до аэропорта (ведется параллельная прямая трансляция) и первым вскроет контрольный пакет с путевкой-билетом, тот и улетит. На моих глазах соревновались (ехали с разными ведущими) женщина-скульптор бальзаковского возраста (три раза в разводе) и парень-студент, второй курс юрфака, преспокойно пивший пиво на Ленинском проспекте. Победила женщина-скульптор, видимо ее что-то сильнее подтолкнуло изнутри. Парень, доехав до Шереметьево, остался сильно разочарован, опоздал. Решиться, оборвать все связи (с экзистенцией) и обломиться. А женщина-скульптор выпила шампанского в самолете, поблагодарила спонсоров и улетела.
Довольные ведущие обнимаются, бьют друг друга по рукам, и за каждого отправленного нацепляют на грудь по гигантскому значку. У ведущей Муз.ТВ Татьяны Плотниковой, как более популярной (ей легче доверяют, соглашаются на авантюру) - значки по обеим бортам пиджака. Стольким она подарила "Счастливый шанс". Передача кончается, плывут титры. Один ведущий кричит: "Главное, носите с собой загранпаспорт!" А Татьяна Плотникова перебивает: "Главное, чтобы у человека внутри был тумблер, переключил его, оставил все позади - и полная свобода, твой шанс!"
Ю.Н. - Я в Турцию ни ногой.
А.К. (возбужденно): - У меня есть тумблер, я сразу на Таганай согласился.
Я: - Главное, чтоб стопора не было. Ленка, тебе нужно, как популярной ведущей, за каждого из нас (А.К., Ю.Н. и меня) по медали выдать.
Л.М. - На самом деле мне нужно 29 значков на пиджак. Все тумблеры сработали в самый последний момент.
***
Дернули по последней за тумблеры. Администрация не расслабляется, предстоит еще вечернее восхождение на Крутой Ключ (782) - снимать закат над Таганаем. На прощание А.К. рассказывает анекдот про счастливый шанс - исполнение желаний.
"Сидят в баре два мужика. У одного на коленях миниатюрный теннис: малюсенькие ракетки, малюсенький корт. Другой удивляется: ты где такой взял. Да вон, говорит, горшок стоит, в нем джин сидит, исполняет любые желания. Только кричи громче, джин старый, глуховат. Мужик подходит к горшку, трет его, появляется джин. Мужик лихорадочно думает, что бы спросить. Кричит: "Хочу баксы, баксы, баксы!". На него с потолка сыпятся факсы, факсы, факсы. Мужик обескуражен. А первый мужик ему и говорит: "Я же предупреждал, что джин глухой! Подумай сам, зачем мне тридцатисантиметровый теннис!" Катаюсь по палатке в смеховом исступлении. Действительно, зачем теннис, был бы тумблер. Мухи веселятся под куполом.
***
В традициях клуба "Вершина" за вечерним восхождением следует утреннее. Крутой Ключ последняя вершина на маршруте. 780 метров - не так и много, как две Лысых (370), если их составить одна на другую. Собираюсь принять участие в мероприятии. Л.М. - приятно удивлена. (Настолько за мной закрепился имидж малохольной правнучки Рахманинова.) А.К. выдвигает аргументы в поддержку. С Крутого Ключа виден весь проделанный путь, все покоренные вершины и предстоящая точка - Тургояк, жемчужина Урала.
Долго ли коротко ли оказываемся на вершине (как водится, на самой макушке-курумнике проделав упражнение на равновесие и выживание). Открываются необъятные просторы. Чувствуешь под ногами весь мир, а протяни руку - достанешь небо. Действительно виден весь Таганай. Покоренные земли принадлежат человеку. Чувствую себя хозяйкой (Крутой горы). Словно вышла на балкон, и видны хозяйственные постройки: тут сарай, тут круглая бочка Круглицы, тут собака из будки Откликается. Как говорил в таких случаях Иван Грозный: "Лепота!" Хотя любые сравнения неуместны. Л.М. делает (немое) документальное свидетельство на видео. Раздает поощрительные конфетки. Вершиновцы сидят на скалах как молодые боги.
И хорошо сидим, а пора в дорогу. Озеро Тургояк - а путь до него не близкий - поблескивает на солнце.
***
Выступаем сразу же, без перекуса и лишних проволочек. Предстоит пахать и пахать под рюкзаками. Целый день пешего перехода без дневки. По легенде в предыдущий поход, осваивая/прокладывая маршрут, промахнулись мимо озера, заблудились и пропилили до Михеевки, намотав лишних 30 километров. Мысленно молюсь всем таганайским идолам за удачу. Идем вдоль р.Сухокаменки по проселочной дороге в две колеи. Идем тупо, как рота солдат на марше. Одолевают мухи, и нестерпимо хочется пить. "И солнце жарит, чтоб оно пропало..." На коротких привалах умываюсь в лужах.
С просеки сворачиваем в лес. По-честному стоит регулировщик на развилке, дожидается всю группу, указывает дорогу. Идем дальше. Проходит десять минут, сорок... Трава по пояс. Солнце - по макушке. Группа растягивается, впередиидущих не видно. Идем с В.Н. в авангарде отстающей (6 человек) группы. Видим разветвление дороги на две равноузких. Выбираем нижний (психологически легкий) путь. Премся дальше. Догоняет А.К. Сообщаем, что миновали развилку, на обоих тропинках примята трава. А.К., опытный следопыт, понимает, что отряд разделился. Головная группа прошла вправо, среднее звено - влево. Или наоборот. Идем своей группой сразу по двум дорожкам в надежде, что они сойдутся. Перекликаемся. В этот момент за отставшими возвращается Командор. В группе Л.М. 7 человек "правых". Еще 16 человек, под предводительством С.Ш., очевидно ушли "налево". Нештатная ситуация. Position № 2. Тумблер - в стопор. Не помогли таганайские боги, ну не «шмогли»...
***
Начинается игра в казаки-разбойники. В основном для А.К., опытного туриста, выносливого мужика. Догнать группу С.Ш, остановить, вразумить. Вернуться, найти Л.М., вывести к просеке под ЛЭП, где сходятся дороги. Вернуться за средней/левой группой и выйти на стрелку. Аппроксимация - метод последовательного приближения. Километр туда, два обратно, три туда... обратно... Мало не покажется.
Дети проявляют чудеса мужества и терпения. Ни ропота, ни уныния. В.Х., утверждаясь в образе законченного оптимиста, болтает без умолку. Как придворный лейб-медик раздает витаминки на перекус. На манной каше (завтрак на Сухокаменке) дети прут как на дизельном топливе, дозаправляясь только водой из ручьев, набирая "аква-фреш" в пластиковые бутылки.
На просеке под ЛЭП ждем группу С.Ш. около часа. Время не имеет значения. Наконец появляются "серединные" 16 человек. Л.М., А.К. и С.Ш. бурно выясняют отношения. ( "рациональная" тропка - "иррациональная" - развилка - пункт А - пункт Б - корень кубический из гипотенузы - пи эр квадрат...) Дети проявляют чудеса выдержки и терпения. Построенные для расчета, молча стоят под рюкзаками. Разве немного бьют копытом, выражая стремление идти вперед. Вожделенное "Тургояк" владеет телами и умами.
***
Выходим на проезжую дорогу у озера. "Быки" на "Мерсах", "Опелях", "Нивах" колесят по Тургоякской окружной в поисках парковки. Цивилизация. Испытываю два чувства. Первое -облегчение. Дошли! (Упаду - поднимут!). Второе - гордость. Когда сама сидела в машине, испытывала к пешим туристам жалость - голь перекатная. Теперь сама пёхаю по пыльной обочине и тихо прусь от распирающего чувства превосходства. Жалею мягкотелых папиков на колесах, их бледных жен и тщедушных чад. Собой горжусь!
Хотя идти по обочине вдоль озера - пытка! Тотальный пикник - палатки, шезлонги, ящики пива, "техно", прокаченное из колонок, пляжные визги. Вода зовет и манит, жара изнуряет, жажда одолевает. Силы давно кончились, иду на десятом дыхании, на автопилоте. Дети изумляют выносливостью - "кони педальные". Упорно идут к цели. Задача - обойти озерцо Инышку, пройти турбазы, частные "бычьи" стоянки - найти достойное место для ночевки на Тургояке. Финишная прямая (по проселочным взгоркам высокого берега) - самый сложный участок. Пять часов пешего перехода - марафон не для слабых. Время и размер не имеют значения.
***
Озеро Тургояк! С чем сравнить тебя, как не с музыкой Рахманинова! Это она, светлая и прозрачная, заставляет наслаждаться покоем, радоваться красоте природы. Озеро же просто покоряет. Глубокое и одухотворенное, скромное, чистое и бесконечно поэтичное! Вот где можно протянуть свои конечности!
Командор объявляет купание - вершиновцы бросаются в воду. Несмотря на обжигающий холод, долго сидят в воде у прибрежной кромки, вытянув ноги. Настоящие моржи-бомжи -бережкарики. Лагерь разбивается прямо на пляжной полосе. С.Ш., Ю.Н., А.К. отправляются за дровами. Мы с Л.М. решаемся на омовение. Купание - словно первое причастие, таинство такое же сакральное, как покорение вершины. Интересуюсь, будем ли оставлять записку, послание в бутылке. Ныряю с головой в прозрачную воду, покоряя глубины. Тургояк! Ты - песня! Мелодия вечности...
***
Административная палатка разбита в полуметре от воды. Ужин готов. С.Ш. сделал грамотную ходку за пивом. Сидим в шатре под тентом (велосипедный гараж), наслаждаясь покоем - тихий плеск воды, опускающееся солнце. Тянем пиво. Первый тост по традиции за Командора. Слово за слово начинается разбор полетов - сегодняшних провалов, проколов. Опытный турист, надежный штурман, А.К. пытается учить ученого: "Ты пойми, случится что, и все, прикроют "Вершину". Нарушена золотая заповедь клуба - все обсуждения вести только "на точке", после окончания марша. "Гаражные" споры - последнее дело. Л.М. не выдерживает, уходит к костру, к детям. Остаемся втроем. Ю.Н., независимый наблюдатель из Москвы, обсуждая весь поход, говорит о высокой самоорганизованности группы - как безупречно поставлено дежурство, сборы, дисциплина. Меня же прибивает выдержка детей. А.К. соглашается: "Дети -классные, если кто и сдувался, то в тихую, про себя".
Походом довольны. У вершиновцев веселуха. Л.М проводит у костра игры "Контакт", "Ассоциации", "Завалинка". Снова купаемся. Снимаем на камеру живописнейший закат. Солнце, последний раз подмигнув, прячется за горой. На второй ужин печется картошка. У костра звучит гитара. Жанровые зарисовки, туристский антураж. Тургояк, ты - песня!
***
Наконец-то вечер знакомств для администрации - "вожатых" и "проводников". Разбившись на пары, играем командным составом в "Ассоциации". Факсы-баксы, теннис-пенис. Ржем как ненормальные. Сказывается/выходит напряжение долгого похода. Загадано слово "провокатор".
Наталек! Сосредоточься. "Семнадцать мгновений весны", Клаус, его Дуров играет...
Это который чемоданы нес?!
Ассоциация одна - Таганай! Чемоданы - рюкзаки - вершины...
Проигрываем со счетом пять-шесть. А.К. злится. "В футболе главное - это табло". Ю.Н., Черный программист, страшно тормозит. Как в шахматах, просчитывает свои и чужие ходы. Задумывается так на долго, что вмешивается А.К.:
- Напоминаю, играем в "Ассоциации". ( С нажимом) Это игра веселая!
Я: - Эй, Москва! Смени процессор!
Л.М., защищая: - Ну, зачем вы так, мы ведь все имеем отношение... Я: - ... к столице.
А.К:- ...к столице Тормозов! Причем Всемирной. Причем ручных...
Апофеоз всех ассоциаций. Победившая команда уходит к костру. Мы с А.К. остаемся на расстеленном спальнике, под близким небом.
- Больше всего поход интересен пересечением судеб. Помнишь, сегодня у развилки Иринку разгружали, консервы забирали. Я вспомнила эту девочку. Мы раньше в одном доме жили на Забабахина. Она из многодетной семьи. Я на кухне у плиты харч помешивала, наблюдая в окно, как четыре сестры домой из школы возвращаются. А теперь вот с ней в одной связке оказались...
- У меня здесь полно знакомых - дети моих друзей.
Мы с А.К. тоже знакомы со школьного возраста. Последний раз в классе девятом вместе окучивали картошку на огороде моих родителей. Странный предлог для туманной саги. А потом судьба разбросала лет на двадцать. («Раз-бра-а-сала...») У него трое детей, у меня двое.
«Лето это маленькая жизнь ПОРОЗНЬ,
Тихо подрастает на щеках ПЛЕСЕНЬ...»
Правнучка Рахманинова и побратим Митяева, лежим на песке, огромная сосновая лапа заслоняет небо, где летают спутники, чиркают звезды. Настоящие бременские музыканты.
"Наша крыша небо голубое, наше счастье жить одной судьбою". Идти в одной связке.
К палатке возвращается Л.М.. Вечер знакомств совпал с закрытием сезона. "Спарки чреваты схватками". Ночь проводим каждый в индивидуальном пакете.
***
Просыпаюсь первой. Выбираюсь из палатки. Лицо заплыло, глаза искусаны мошкой. Здороваюсь с детьми у костра. Улыбаются, ассоциируют.
Чувствую признаки какого-то странного синдрома, когда как понимаю, чего не хватает -восхождения! Отправляюсь в одинокую прогулку. Покоряю прибрежный холм, любуюсь утренней панорамой. О, Тургояк! Забытая мелодия для флейты! Возношу богам немую молитву. Краеведческие восторги - упиваюсь величием, мысленно славлю родной Урал. Собираю землянику, букетик душицы для Командора. Возвращаюсь в лагерь.
На берегу кипит жизнь. Поднялся ветер, палатку смывает/лижет прибой. Л.М. с перевязанным глазом (фурацилиновая примочка от мошки) напоминает адмирала Нельсона. "Выпуч глаз запрещен". В лагерь прибился бычок, сует плешивую морду в котел - чай "Бычья радость". Завтракаем, купаемся, загораем. Солнце и переменная облачность.
- Я этим летом первый раз разделась. Первый раз в Тургояке искупалась...
- Слава Командору!
Полный расколбас и дым коромыслом. Дети в восторге. Делаем променаж до пещеры, где скрывался не то Пугачев, не то Пугачева. Неглубокий грот, разбитые бутылки. Снова купаемся, готовим обед. Девочки приготовили сюрприз - торт "Муравейник" с орехами. Хронометрируется, снимается на видео каждая блаженная минута. Сворачиваем лагерь. Собираем рюкзаки, еще раз купаемся. Становимся для расчета, покидаем Тургояк. Возносим немую молитву.
***
Вершиновцы - в автобусе. Едем по окружной тургоякской дороге. Ю.Н. с нами до поворота в Миасс. Последний раз любуемся красотами Урала. М.Л. просит исполнить песню "Таганай". С.Ш. берет гитару, гул мотора перекрывает гимн, дети нестройно поют. А.К., профессиональный музрук:
- Поплыли в разных тональностях... Рахманинов наверное сейчас в гробу переворачивается.
Проезжаем городской пляж - народу как в Сочи, из поселка на озеро валит плотная
курортная толпа. Вдруг вспоминаю, что забыла бросить монетку в Тургояк. Расстраиваюсь до слез. Остро переживаю расставание.
На повороте в Миасс выходит Ю.Н., человек-легенда. Стукнулись ладошками, пожали руки. Ю.Н. уходит не оборачиваясь. Дети машут из автобуса. Л.М. делает (немое) документальное свидетельство на камеру. Походное (скупое) пересечение судеб. "Уходишь - счастливо, приходишь- привет!" Душат слезы.
А.К. - детям:
- Ладно, давайте "Батарейку". "Батарейка" Рахманинова! Исполняется впервые... Вершиновцы - с энтузиазмом: "Холодный ветер с дождем Усилился стократно. Все говорит об одном, Что нет пути обратно. Что ты не мой лопушок, А я не твой Андрейка, Что у любви нашей села БАТАРЕЙКА О-о-ия-иё! БАТАРЕЙКА!"
Что ж, у каждого Рахманинова - своя "Батарейка". Л.М. раздает детям сюрпризы, привезенные из Снежинска.
***
Миасс-Карабаш-Кыштым-Касли. Все говорит об одном - это дорога обратно. Места становятся все глуше. Впереди Снежинск - тотальная низина, всемирная столица тормозов и невостребованной интеллектуальной собственности. (Открыли фонтан - пригласили растанцушек.) Солнце скрылось за Дальней Дачей. Над дорогой зависла огромная туча. Холодный ветер усилился за Кыштымом, в Каслях - накрыл дождь. "Дождь в дорогу - хорошая примета" - гласит туристская мудрость. Приходится сомневаться. Ливень сопровождает до города. «Ни слова о погоде!»
Вываливаемся из автобуса, прощаемся у городского клуба "Вершина", договариваемся о "точке" в субботу. Шагаю с рюкзаком по Забабахина - прямиком в болото экзистенции. Настроение падает, батарейки садятся. В городе - вешалка, а любой поход начинается и кончается обувью. Смотрю себе под ноги на раздолбанные ботинки. А не сплясать ли и впрямь Рахманинова? Не исполнить рапсодию?
Золотое правило туриста - не задавать глупых вопросов.
"Во сколько придем и когда конец?"
"Круглица состоит из остриц".
Мгновения складываются из лет.
Слова и время не имеют значения...
Наталья Кирюнина
Театр начинается с вешалки, поход с обуви. В городском клубе "Вершина" сборы на Таганай. Последние приготовления. Взвешиваются рюкзаки, сверяются часы/компасы. Как буриданов осел/ослица не могу сделать выбор: справа - кроссовки дочери, слева - сапоги соседки. Наконец, Л.М., глава клуба и руководитель похода, предлагает старые (41 разношенный) туристические ботинки. Обуваюсь. Присаживаемся на дорожку. До старта 14 секунд. 25 детей, трое взрослых грузятся в автобус.
***
Выезжаем из Снежинска. Минуем индивидуальное строительство, недостроенные коттеджи в поселке.
А.К.- Знаешь анекдот? Абрам говорит сыну: "Каждый человек должен в своей жизни посадить дерево, построить дом и накормить одного русского..."
Шутка - хороший легкий старт. Л.М. запечатляет на камеру детей, рюкзаки в проходе, прощальные Снежинские пейзажи. На КПП сдаем пропуска. Выпрыгнула из автобуса, прошлась, вернулась - пятки горят, нашерканы разношенными ботинками/задниками. А.К. заботливо нарезает пеноплен. Приматываю "ахилесовы" подпятники, носками наращиваю размер до 41. Раздутые ноги (как у французов под Москвой) пытаюсь засунуть в ботинки. А ведь на этих культяпках предстоит ходить еще пять дней.
Л.М., закончив организационные дела, убрав камеру:
Расскажи анекдот, которым ты Наташу развлекал. А.К. (потрясенно):
А я Наташу еще не развлекал!!!
Поворачиваем на Касли, минуем поворот на 21-ю, в "Орленок". А.К, лагерный работник, достает свой стихотворный сценарий вожатской сказки. Читает вслух опус "Незнайка на Луне", переделанный лагерный фольклор, орлятский антураж. Врезается в память строчка: "Места становятся все глуше, не найти ли растанцушек". Минуем Касли-Кыштым. Проезжаем Карабаш -район экологической жути. Дети:
- Кто еще не был на Луне, посмотрите направо.
Гигантские отвалы, асфальтовые кручи, пустынные карьеры, нежилые лабиринты...
Действительно, не позвать ли растанцушек...
***
Минуем Миасс и Златоуст. Автобус дальше не идет, просьба освободить салон. Вываливаемся с рюкзаками к центральным воротам национального парка "Таганай". И сразу же счастливая встреча, если не со снежным человеком, то с Ю.Н., человеком из Москвы.
Ю.Н. - заочный (по переписке) и юный (лет 27) друг клуба "Вершина". Заядлый походник. Был в Карелии, на Кавказе. "Казань брал, Астрахань брал". Теперь приехал на Урал - брать Таганай. Должен был встретиться с вершиновцами еще в предыдущий поход. Однако не сумел догнать группу из-за невнятных/пространных разъяснений лесников. Как водится, кривых и пьяных.
Ю.Н.(потрясенно): - Сколько же они тут пьют!
А.К. (с анекдотом в лицах): "Стоит пьяный в дым рядовой перед генералом. В глазах туман настолько, что не в силах разобрать знаки различия на погонах.
Товарищ сержант, разрешите обратиться.
Какой я тебе сержант. Смотри на погоны.
А что капитан?! Товарищ капитан разрешите обратиться... -Какай я тебе капитан?
Рядовой, пьяно присматриваясь:
- А что, майор?
- Да ты смотри лучше. Ты что дубовых листочков не видишь?!
Рядовой, пьяно присматриваясь, а потом радостно, с узнаванием:
- Ба! Да ты лесник! Слушай, братан, пошли отсюда, а то сержант придет, обоим
накостыляет.
Из-за таганайских лесников не найдя группу, Ю. Н две недели скитался по горам, жил в лагере экологов, пешком дошел до Златоуста, дозвонился в "Вершину" - и вот встреча состоялась. Ознаменовываем событие дневным перекусом. Разворачиваю бутерброды, завернутые в рабочие эскизы, не являющиеся интеллектуальной собственностью РФЯЦ-ВНИИТФ им. Академика Забабахина. Интересуюсь профессиональной деятельность человека из Москвы.
Ю.Н.: - Закончил МГУ в 97 году. По специальности программист, математик. Я (обрадовано, с узнаванием): А! Это., пи эр квадрат... пополам! Ю.Н. - Сейчас закончил аспирантуру, буду защищать диссертацию... Я (потрясенно, подбирая слова): Ну, это... корень кубический из гипотенузы... А.К.(вмешиваясь): Не говори ей ничего больше, она уже все сказала, что знает. (Продала с потрохами всю собственность).
Ю.Н. рад встрече, расспрашивает о Снежинске, городе науки и невостребованного интеллекта. Очно знакомится с вершиновцами, тем паче, что среди них много студентов, в том числе и МГУ. Два серебряных медалиста, один золотой.
С Ю.Н. две ассоциации. Первая, из-за удивительной (для походника) белой кожи и круглой шляпы на голове - с бледным компьютерным грибком/вирусом. Вторая ассоциация из-за прямых (греческих) черт, курчавых волос и крепкого приземистого сложения - с мифическим фавном, человеком лесов. Думаю, что на Таганае о нем уже ходят легенды. Как о Черном Программисте, две недели в одиночку покорявшим Урал. (Комментарии А.К.: "Воспитывался в стае слонов. Без помощи рук может поднимать бревна"). У детей своя версия-легенда. Уважают Ю.Н. как человека, повторившего подвиг Ломоносова. Тот из тайги в Москву, а этот с Воробьевых гор - на Таганай.
***
Встреча с Ю.Н., человеком Москвы, заявлена первым пунктом/аттракционом в программе похода. У каждого вершиновца на руках памятка-распечатка - на одной стороне "отксераченная" карта маршрута, на другой инструкция по сбору вещей (теплый свитер, лыжная шапочка, купальник, вторая обувь), индивидуальная раскладка продуктов (19 луковиц, 2 кг печенья) и пару текстов туристских песенок в дорогу:
"Пустую суету мою относит ввысь, А я лежу и думаю простую мысль: Покуда ноги есть - дорога не кончается, Все не кончается и не кончается, Покуда ...опа есть - с ней что-то приключается, Все приключается и приключается. Это, так сказать, общее либретто мероприятия, г. Снежинск - г. Златоуст - хр.Большой Таганай (г. Двуглавая Сопка, г. Откликной Гребень, г. Круглица, г. Таганай) - хр. Ицил (г.Ицил) -р. Сухокаменка - хр. Малый Урал - г. Крутой Ключ - оз. Тургояк - г. Снежинск. Еще в Снежинске, созваниваясь с Л.М. по телефону:
- Лен, скажи честно, пять дней на Таганай - трудный поход?
Л.М. (не смигнув): - Приятный!
А если не пропрет?
А волноваться не надо. Тебя пропрут.
Ну, что ж. Бог в помощь! Перед покорением мира подгорнего фотографируемся у калитки национального парка. А.К., перевзводя затвор (фотоаппарата): "Скажите все "консервы"! Л.М, руководитель похода (в туристских традициях - Командор) командует сакраментальное: "Под рюкзаки!"
Пересчитавшись до 29, группа выступает на марш. Первая заявленная вершина -
гора Двуглавая Сопка.
***
Сразу же теряю темп, плетусь в конце группы-цепочки. А.К., приглашенный в поход на роль штурмана, рыцарски идет рядом. "Это еще тот этап, когда обходят лужи и предлагают руку". По контрасту со мной А.К. идет в легонькую. В кроссовках с носочками, чуть ли не пляжных шортах, размахивая гитаркой, беззаботно чапает по грязи. Его гигантский рюкзак-станок как-то и не бросается в глаза. Мне же с каждой минутой становится все круче и круче. Круче не бывает. Круче только кручи. Идем постоянно в гору. Под ногами скользкие камни, глина, бегущая и стоячая (в лужах) вода. Лес темный, мрачный, сырой. Кругом бурелом и валежник. Бешенные горные ручьи, хлипкие переправы, грязь, топь. А.К. выбирает эксклюзивные тропы. "Где повыше -там посуше". Разошлись с группой, догоняли напролом по тайге.
Переправлялись через ручей по шатким бревнам. Оскальзываюсь на берегу, падаю набок с рюкзаком в грязь. Снова идем вверх по камням и чавкающей глине. Идем сорок минут, идем час, идем два.
- Наталек! Потерпи еще немного, еще десять минут.
Пошел дождь, достали полиэтилен. Сбилась в кровь мозоль, достали пластырь. Чувствую себя вымотанно. Десять минут превращаются в сорок. Сорок минут беспрерывного лома в гору. Чувствую себя ослицей, вьючным животным. Постоянно/тупо останавливаюсь переводить дыхание. А кому сейчас легко?
Наконец добираемся до группы. Л.М., руководитель похода, раздает конфетки на привале. Ну, да. Как дрессированным животным, удачно выполнившим цирковой трюк. Подбадривает. Подхваливает. Оказывается, стоим у подножья Двуглавой Сопки. Предстоит восхождение - штурм вершины. Наотрез отказываюсь от горного десерта. Остаюсь с дежурными (5 человек) - готовить чай для перекуса. А.К. - инструктор по туризму и просто хороший парень, отправляется за дровами.
***
Пытаемся развести костер. Дров нет в радиусе километра. Ольха, осина, елка, береза - все мокрое от проливных дождей. И теперь с неба сыпет мелкий дождь. («О погоде не слова!») А.К., надев голубой балахон-дождевик, учит разводить огонь по-японски. Посылает девчонок за мелкими щепочками на соседние костровища. Девчонки бережно несут мелкий мусор в ладошках. Инструктор-гуру, в голубом балахоне-кимано, принимает подношения с поклоном.
- Японцы - очень экономный народ. Могут без дров огонь разводить.
Котелок стоит на камнях (японский очаг) больше часа, а вода, япона мать, никак не закипает. Вершиновцы возвращаются с горы - чая нет.
Предлагаю китайский метод. "Вершина" идет в лес всем колхозом, и каждый отламывает с елки по сухой нижней веточке со ствола. С миру по нитке, с тайги по ветке. Командор принимает еврейское/соломоново решение. В недокипяченную воду заваривается кофе, раздается печенье. Однако на перекус-экспрессо нет времени. Снова команда "Под рюкзаки!". Впереди Откликной Гребень - еще два часа восхождения.
***
Отойдя от Двуглавой сопки, начинаем плутать в трех соснах. Инструктор-общественник, бегая по радиальным тропкам, пытается убедить что все они "гигиенические" - ведут в туалет. Складывается впечатление, что это не Таганай, а общественный нужник. Наконец Командор принимает решение, прет куда-то напролом - на встречу с Азимутом. Пристраиваюсь в конце группы, стараюсь не терять след, тут же выбиваюсь из сил, плетусь в самом конце цепочки, мотаясь под рюкзаком. Под ногами только камни и вода, камни и вода. Несколько раз за мной возвращается А.К. Поскольку время на Таганае не имеет значения (10 минут подъема трансцендентально растягиваются в сорок) вопрос "Когда (во сколько) придем?" не имеет смысла. (Правило проверенного туриста - «Не задавать глупых вопросов!») Задаю А.К. только один вопрос: "Когда конец?!", имея ввиду не апокалипсис, а вершину.
А.К. (оптимистично): - Наталек! Не унывай! Будет тебе конец!
От усталости мутит, в голову лезет всякая чушь: от фразы из анекдота "Брось, командир, да не меня, а рацию" до фразы из фильма "Раба любви", когда героиня надрывно кричит: "Господа! Вы - звери, господа!". И что могло потащить в гору такую принцессу на горошине! Чувствую под ботинками каждый камушек. И кто их здесь столько набросал! Проклинаю всю на свете. А.К. джентельменски предлагает разгрузится - забрать у меня 19 луковиц. Гордо вскидываю свою ношу и прусь дальше. Наконец с феминистской дурью покончено. А.К. забирает рюкзак. Иду с гитарой налегке, но чувствую себя лихо. Подъем в течение часа (время не имеет значения) идет круто в гору.
Наконец на развилке удается догнать группу. Одеваю рюкзак. А.К. уводит влево "рациональной" тропочкой - "где выше - там суше". Свое мнение "Ниже едешь - дальше будешь" оставляю при себе, тем более что инструктор не устает восхищаться приятным променажем. Приватная тропа уводит все выше. Когда становится бессмысленным вообще что-либо спрашивать (на Откликном хозяйничает ветер, и до А.К. просто не докличешься) показываются, наконец, гигантские скалы вершины. Шиханы Откликного гребня легко сравнить с шипами гигантского велоцираптора. Хотя сравнения бессмысленны, как время и вопросы. Больше всего завораживают облака. Легкие и невесомые, они несутся над каменным гребнем - со скоростью сотни километров, преодолевая разногласия мира, опережая полет мысли. Вечные странники, тучки небесные! И нет на них рюкзака...
***
Чтобы догнать вершиновцев, вставших лагерем на Большой поляне, возвращаемся на основную дорогу. История повторяется. Выбилась из сил одна прелестная нимфетка-вершиновка -бледная-бедная, стоит с рюкзаком посреди тропы. Вернувшийся с поляны С.Ш., неформальный лидер похода, уговаривает девочку либо разгрузиться, либо не останавливаться. Результат нулевой. Наконец удается забрать у нее рюкзак. А.К. уводит туристочку вверх по "рациональной" тропке. Добираюсь до лагеря одна, приваливаюсь к сосне, высматриваю Командора. Л.М. появляется из леса (с бревном). Преданными (собачьими) глазами ловлю ее взгляд в надежде на вознаграждение. Чувствую себя Белкой-Стрелкой, совершившей межпланетный полет. Сама стоянка - Большая поляна - кажется таинственным космодромом.
Моментально (как грибы) вырастает палаточный городок. Горит костер, заготовлены дрова, готовится ужин. Кажется, что это не вершмновцы так слаженно работают после трудного перехода, а с неба спустился десант добрых гномов и переделал тысячу дел. Ассоциации -«Незнайка на Луне» и отряд маленьких человечков. Рядом на поляне еще два лагеря - экологов и спасателей из Озерска.
***
На Большой поляне господствует ветер. Спешим укрыться в административной палатке - на педсовет-планерку. Здесь, на первой покоренной вершине (1034 м) чувствую себя женщиной ЗАТО, требую у Л.М. 100 грамм командирских - выпить за полет души. Первый тост по традиции за Командора. Вспоминаются былые походы, Пращур-Командор С. Рощупкин - его принцип административного деления и утреннего кофе в постель. "Слава Командору!" Ленка рассказывает о традициях своего клуба, хвалит вершиновцев за самостоятельность. Дети все разные и по возрасту и по жизни, кроме золотой молодежи - проблемные, трудные подростки. Ходили и в зимние походы. Нынешним составом на Таганае впервые. Л.М. презентует Ю.Н., человеку из Москвы, документы клуба - газету "Вершина", тексты местного фолклора, сборник туристских шкварок. "Выпуч глаз временно запрещен".
Второй тост - за Ю.Н., Черного программиста, человека-легенду, - оформлен тепло и коротко: "За встречу! За очное знакомство!". Тост за А.К нельзя не поддержать: приходится уважать Сашку как сильного мужика, опытного туриста, надежного товарища. Наконец очередь доходит до меня. Долго объясняю Ю.Н, человеку из Москвы, синтагму "женщина ЗАТО":
- Ну, это не женщина с рекламы "Тампакс", не космополитеновская бизнес-леди... Это
такая продвинутая женщина, ну типа Валентины Терешковой. Я вот тоже сегодня продвинулась
на 1034 метров. ЗАТО на Таганае побывала.
И тут же удивляюсь сама себе. Как такая рафинированная мамзель могла забраться в горы?!
- Ты посмотри, какие у меня ручки тоненькие, запястья прозрачные. Этими руками только
Рахманинова исполнять. Ни спальник покруче скрутить, ни рюкзак вскинуть. И ноги у меня такие
же...
А.К.: - А зачем тебе ноги-то? Ты что ими Рахманинова плясать собираешься?
Я: - А по горам ходить?! Поставишь ногу на камень, а она дрожит от слабости и ходуном ходит.
Вспоминаю сегодняшний переход. Вода и камни. Камни и вода. Здесь, в административной палатке, сомлев от согревающего бальзама, рассказываю о саде камней и таинстве китайской чайной церемонии. Китайцы пьют чай из специальных чаш, на специальных циновках, в специальном чайном доме. А расположен дом в специальном саду. И ведет к этому дому через сад специальная тропинка, выложенная камнями. Причем камни выложены особым образом. Неравные промежутки между камнями требуют от путника следить за длиной шага и не позволяют сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли. Монотонное движение приводит к зацикливанию. А шаги разной длины не позволяют сосредоточиться, высвобождают голову от проблем, дают возможность оставить позади все мирского и суетное, подойти по камням к чайному дому очищенным и просветленным, полностью готовым к таинству церемонии.
Заканчиваю монолог риторическим вопросом Командору:
- Это сколько же нужно иметь проблем в Снежинске, чтоб попереться по таким камням на
Таганай!!!
Провожу аналогии:
- Зато сидим теперь в китайском шатре, на пенках-цинновках... Очищенные от суетного-
мирского...
Только успела вымолвить, откинулся полог палатки, нарисовалась узкоглазая вершиновская рожа:
- Не угодно ли чаю администрации?!
Собираем КЛМН (кружка, ложка, миска, нож), отправляемся ужинать.
***
Из-за сильного ветра вечернее восхождение на Откликной отменяется. У костра Л.М. проводит вечер знакомств, поощрение дежурных и прочих гвардейцев. Ю.М. размещается в палатке с "трудными", мы с А.К. отправляемся спать в "административный корпус".
Оказывается настоящий походник должен иметь не только крепкие руки-ноги, но и тренированную (рахметовскую, не рахманиновскую) психику. Не могу отключиться, расслабиться. Палатка стоит под уклон, тело ищет опору, бьется в душном мешке, как в кошмаре. Кручусь со спальником словно сосиска в тесте. Чувствуя мои мучения, инструктор по туризму кладет на лоб сонную руку. Неврастения - это когда испытываешь сразу два взаимоисключающих желания -скинуть тяжелую руку или уже успокоиться, расслабиться. Едва удается забыться, как в палатку вламывается Л.М., начинает «строить» в темноте зловещим шепотом: " Почему не спарились?!" -не состегнули спальники для тепла. А.К. объяснят, что "вечер знакомств" предлагал, когда как выяснилось, что мы - друзья детства. Л.М. сердито (из-за отмененного восхождения на Откликной) ворочается в своем мешке. Снаружи палатку рвет ветер. Сна ни в одном глазу. В тревожном забытье мучаюсь всю ночь, перед глазами (как грибы - у грибников) плывут виденья. Причем не таганайские камни-вода - вода-камни, а снежинские проблемы проносятся в голове со скоростью облаков на вершине.
В шесть часов в палатке звонит будильник. Л.М., выглянув наружу, разбудив дежурных, объявляет, что на Откликном (как на горшке) сидит туча, видимость нулевая, поэтому условно спим еще два часа. Поднимаюсь-просыпаюсь не в духах, не с той ноги, с явным желанием соскочить. (На подушке оставив пару светлых волос, а на прощанье Л.М. нацарапав "прости"...) Спасает только приготовленная дежурными рисовая каша с изюмом. Вершиновцы построились
для утреннего восхождения. Наотрез отказываюсь от горного десерта. Остаюсь у костра (сушить мозоль), издалека наблюдая, как стая «диких обезьян» карабкается по отвесному склону. Бывалые походники С.Ш и Н.К, стрельнув заварку в лагере спасателей, без китайских церемоний готовят чай на троих.
***
Обратно не родишься, а назвался груздем - полезай в кузов. Слышится команда "Под рюкзаки!" - предстоит восхождение на Круглицу. Круглица - та еще песня. 1178 м, высшая точка Таганая. Немало о ней сложено легенд. Сначала предстоит небольшой спуск с Откликного, а потом - подъем всем подъемам.
Карабкаемся с рюкзаками по курумнику - гигантским камням-валунам размером с человеческий рост. Вспоминаю лагерного волка Ж.Г. и его коронную фразу: "Я щас козла рожу!" По легенде во время восхождения на Круглицу Ж.Г. нес на руках командорскую овчарку Роню. Четвероногим тварям еще труднее скакать по камням, чем двуногим. Как говориться, хороший хозяин собаку не выпустит, а тут с рюкзаком, по жаре, на ветру. Перед глазами камни, камни, камни. Останавливаюсь перевести дыхание. Но нет возможности любоваться красотами. Мухи и слепни гонят вперед. Карабкаюсь по склону. Детские фигурки далеко впереди. С вершины возвращается А.К., чтобы забрать рюкзак. Перевожу дыхание. Проклинаю все на свете. Думаю, вот вернусь в Снежинск, организую по месту жительства "Низину" - буду наркотиками, роком и андеграундом отвлекать детей от походов. Создам альтернативочку. Перед глазами опять острые каменные плиты, расцвеченные причудливым пятнистым лишайником. Сравниваю гигантски отвал курумника с размерами заморочек-причуд, оставленных в Снежинске - приходит мысль о соответствии. Распаренная голова - ток крови в висках - генерирует банальности. "Мгновенье складывается из лет" - миг на вершине состоит из долгих часов восхождения. Под ногами - лишь острые камни. "Круглица состоит из остриц". Ну, все, приехали. "Здравствуйте, девочки!"
На вершине ликование, дети получают конфеты. Всматриваюсь в бескрайние-безбрежные просторы Таганая - зеленое море тайги - дыхание абсолютной свободы. Понимаю, что мысль о "низине" чревата. Командор спустит провокатора со скал. Л.М. - фанатка клуба, помешана на туристкой символике. На каждой вершине разворачивается флаг (цвета Снежинска), оставляется контрольная записка, которую должны забрать другие туристы и вернуть в клуб по почте, как свидетельство прохождения маршрута. Дети чтят/блюдят вершиновские традиции, на многих -сине-зеленые галстучки-платочки. А.К. организует контрольное фото на вершине. Вместе со всеми тяну в улыбке культовое слово "консервы".
***
Ну, что ж. Время разбрасывать камни и время спускаться по ним вниз. И затея эта рисковая. На моих глазах, потеряв равновесие, опрокинулся на камни К.А., спас его только рюкзак. Напрасно родители "на гражданке" считают, что, записав ребенка в туристских клуб, обезопасили существование. Один неверный шажок - потеря опоры - переломанная спина -передозировка удовольствия с летальным исходом. Спускаться с рюкзаком не легче, чем подниматься. Постоянно думаешь о том, куда ставить ногу, держишь равновесие. Шаг вправо -шаг влево - тот самый миг между прошлым и будущим. За него и держись! В течение сорока минут опаснейшего спуска думаешь только о камнях и своей шкуре. Вот уж точно ни одной мысли - ни о философском, ни о суетном. Риск - лучшее средство от неврастении и зацикливаний. Проблемы выживания заслоняют проблемы экзистенции.
Остановившись передохнуть, кричу что есть мочи Л. М. и Ю.Н., идущим впереди:
- Да я заколебалась идти по этим камням!!!
Л.М. дает командорский совет:
- А ты переводи все на позитив. Что это уже спуск... Что скоро обед...
С пыхтеньем и сопеньем продолжаю спускаться. Еще 5-10 минут изнурительных упражнений на равновесие и изгиб. В очередной раз не выдержав, ору на полном психе:
- Да я заколебалась уже переводить все на позитив!
Наконец появляется А.К. и забирает рюкзак. Почему-то становится еще труднее. Не удержав равновесия, падаю прямо на "острицы". Надломились "рахманиновские" ножки, поставил меня на колени Таганай-батюшка. За всю мою крамолу и безбожье.
Наконец добираемся до леса. Отдыхаем на рюкзаках. Отлежавшись-отдышавшись, сообщаю Л.М. два позитива:
- Во-первых, повезло с ботинками - надежные, не скользят. А во-вторых, в неполные сорок
тело у меня гибкое, как у тринадцатилетней девочки!
Л.М. в задумчивости обводит глазами вершиновцев.
- А у нас нет тринадцатилетних девочек. Андрей, тебе сколько лет? У нас есть
тринадцатилетний мальчик...
***
Не берусь сказать, в чем заключается таинство восхождения и покорения вершин. Могу сказать только одно, на гору ты взошел одним человеком - спустился совершенно другим. Чувствуется расширение сознания и духа - упоение! Продолжаем спуск с Круглицы, на этот раз вприпрыжку! А.К. предупреждает, что впереди "непрятный" участок - по щиколотку топь. Идем на снижение, просьба пристегнуть привязные ремни и переодеться в резиновые сапоги. Да чего уж там! Танки грязи не боятся! Вырабатывается даже особая походная поступь, сродни шагу дикого кабана, который щемится сквозь заросли, и только грязь чавкает под копытами. Ботинки вязнут в воде-болоте, ветки хлещут по щекам, рюкзак цепляет поваленные деревья. Тем не менее по тропинке катишься на скорости, едва успевая переставлять ноги. Снизу - скользкие камни в бегущем ручье, сверху мелкий дождичек, сыпет как приправа. Для остроты ощущений. Восторг и упоение! Я бы сказала - кураж! Мама в детстве говорила мне: "Нельзя по лужам ходить!", а тут все - МОЖНО! Зашибись! Выросла! Долой запреты! Долой тормоза! Пляши романс Рахманинова "Вешние воды"! Хочешь - лыжи водные одевай, а не хочешь - пой.
После Круглицы так полегчало, что идем, не останавливаясь, хотя и в конце группы. Так, в компании "кабанов" с рюкзаками - серебряных и золотых медалистов - в припыжку преодолеваем "неприятный" участок, добираемся до стоянки Гарбера на притоке Киалима.
***
Стоянка Гарбера - мрачное темное место, сырое комариное урочище. «Кровь, моя кровь!» Явный передоз насекомых на кубический метр. Имеется костровище, оборудованное под навесом, стол, скамейки. В центре стоянки - огороженный могильный камень, надпись на плите, живые цветы. Стоянка названа в честь Гарбера, учителя из Коркино, водившего группы по Таганаю и умершего в пути. Наваливаются усталость и пессимистические настроения. Хочется забиться в палатку, забыться хоть на минуту.
После обеда набирается экскурсионная группа для вечернего восхождения. Хребет Большой Таганай условно состоит из четырех вершин: Двуглавой сопки, Откликного Гребня, горы Круглицы (из "остриц") и собственно горы Таганай (1112). Желающих немного. Уходят впятером: Л.М., А.К., Ю.Н. и двое детей. Просят поставить воду под макароны, обещают вернуться через час.
Осталась, наконец, одна, забралась в палатку, пыталась забыться. Кончилось тем, что
проревелась в спальник, как последняя женщина ЗАТО. От усталости, от жалости к себе, от всех
жизненных заморочек сразу. Пролежала в палатке часа три, так и не уснув. Бывалые походники
С.Ш. и Н.К. устроили на Малом Киалиме баню - слышно, как парни с гиканьем кидаются в воду.
Пугая форель, которая, якобы, водится в этих местах. Потом слышатся визги девчонок. У костра
не смолкает гитара. "Лошадь чем-то там прилипла к забору," - похабщина и мат. Дети в восторге
от самих себя - самоутверждаются. Поглумившись и успокоившись, переходят к "классике"- поют
Чижа, "Наутилус", Цоя, "Високосный год". Песни - изюминка к изюминке. Получаю
удовольствие, слушая концерт инкогнито. Выбираюсь из палатки, когда дежурные не могут решить, что делать с макаронами. Время - половина десятого, группа Командора вышла в половине шестого. Никто не беспокоится, готовы ждать до упора. Решаем все же ужинать без "высшего состава". Вымыв миску, расхаживаю по мрачному урочищу туда-сюда, с тревогой всматриваюсь в противоположный берег. Бывалый походник С.Ш. ведет подсчеты:
До самого Таганая - час, если они еще на Волчий траверсом пошли до метеостанции - это еще сорок минут, потом, если на Большого брата - это еще час, а если еще кордон обходили...
По-моему, они обещали вернуться, когда макароны закипят.
Снова вышагиваю по мрачному урочищу туда-сюда. Читаю надпись на могильном камне. "Путник! Кто бы ты ни был, остановись здесь и оставь о себе добрую память". Бедный Гарбер! Бедный Йорик! Тревога и пессимистические настроения. ("Эх, Фредерик, Фредерик! На-на-на-на!") С.Ш. успокаивает:
- К одиннадцати они точно должны вернуться! - возвращается к костру, берет гитару.
Вершиновцы хором поют "Вальс головной боли" и "Все идет по плану!"
Небо Гарбера откровенно темнеет. В который раз убеждаюсь, что здесь, на Таганае, ни слова, ни время не имеют значения.
***
Наконец появляются пятеро смелых. Все пятеро горды собой, проделанным маршрутом, точным траверсом, взятыми вершинами. Пять часов мотались по Таганаю, как гончие псы. Встречаю Л.М. фразой: "Что так скоро?! Я еще спальники спарить не успела". Герои устали настолько, что отказываются от ужина. Пьют только чай у костра. А.К. берет гитару. Профессиональный лагерный музрук исполняет елейную каэспэшную классику. После испытанных "сильных чувств" песни про костерок-уголек, пингвинов-ежиков кажутся неуместными. Уменьшительно-ласкательные суффиксы кастрируют содержание. Поколение Next терпеливо слушает Митяева, чтоб в нужном месте заменить "поросль" на "плесень".
- Лето - это маленькая жизнь ПОРОЗНЬ
Тихо прорастает на щеках ПЛЕСЕНЬ...
Наконец "отцов и детей" примиряет Макаревич:
- Не стоит прогибаться под изменчивый мир
Пусть лучше он прогнется под нас...
А.К., аккомпанируя, делает ремарку для меня:
- Когда эту песню поют подростки, весь лагерь хором, чувствуется, что это что-то..., что это СИЛА!
Что ж, приходится согласиться. Вершиновцы - не слабые люди. Прогнут под себя любые вершины.
***
Наутро короткие сборы и снова команда "Под рюкзаки!". Силы восстановлены "овсянкой-сэр". Удается даже некоторое время идти во главе состава, сразу за А.К. Выходим на просеку, связывающую по тайге Златоуст и Карабаш. Впереди Киалимский Кордон, который надо как-то хитро, втихую, обойти-пройти, не попавшись на глаза лесникам. Иначе предстоит заплатить комиссионный сбор за пребывание в Национальном Парке - 8 рублей с человека в день (койко-место). Догоняем группу из Кургана («тушенки!»), в надежде миновать заставу с ними -растворившись в общей массе. Но лесников с дубовыми листочками на погонах не проведешь на мякине. Пропустив группу вперед, Командор решает с суровыми дядьками финансовые вопросы.
Снова подъем в гору, на этот раз к подножью горы Ицил, где предстоит "дневка". Снова плетусь сзади, на этот раз без особого нытья. От восхождения традиционно отказываюсь -береженого бог бережет - остаюсь с дежурными готовить обед. Сырые дрова не хотят разгораться, вода закипать - приходится почти постоянно поддувать/нагнетать воздух пенопленовым подпопником. Наконец суп-харчо закипает. Завариваем чай с травами - зверобоем и Иван-чаем. A.M., вчерашний менестрель и нынешний костровой, лезет в рюкзак за сахаром и обнаруживает там огромный камень. На лице - потрясение. Девчонки ржут. В этот момент на костровище (из-за размытой почвы) подворачивается опора, и опрокидываются все котлы. Едва удается спасти положение, подхватив перекладину. Половина супа-харчо - на земле. Девчонки выходят из положения: в котел добавляется вода из лужи, досыпается "левая" вермишель, прихваченная на стоянке Гарбера. Камень из рюкзака A.M. перекладывается в рюкзак В.Х. - "чтоб поменьше болтал". В этот момент возвращается группа с Ицила.
***
И снова подъем в гору. На этот раз преодолеваем Уральский хребет, где находится пограничный столб - условное деление на Европу и Азию. Снова плетусь одна сзади, на этот раз с каким-то спортивным/воловьим упрямством. А может быть просто хочется скорее домой - в Азию. Выбиваясь из сил, думаю о том, кто тащит в такую гору еще и камень. В.Х - душа отряда, звонкий колокольчик, законченный оптимист, рот от восторга не закрывается ни на минуту. Ходит в походы с младенческого возраста. По легенде молчал в походе только один раз - когда впервые попал на Круглицу. Мальчику так вставило, что от потрясения он не мог произнести ни звука, почтил вершину минутой молчания. Догнав отряд на привале (перевале Уральского хребта), украдкой наблюдаю за В.Х.. Сердце по-матерински рвется на части. Не снимая рюкзака, В.Х с тоской смотрит на елочку, увешенную бантиками, веревочками и прочими узелками на память -еще один туристский культ, такой же странный, как оставление записок. Отряд фотографируется с Европой-Таганаем (с елкой и столбом) на память и продолжает движение до стоянки на реке Сухокаменка.
***
Стоянка на Сухокаменке первая, на мой взгляд, нормальная стоянка. Лес сухой и светлый, как у нас на Лысой. Кругом ягоды, грибы... Лагерь вырастает моментально. Моментально собираются дрова, готовится ужин. Опять собираемся в административной палатке на планерку-летучку. А.К. признается, что надоело таскать "стекло", достает «Фанагорию а ля Порто», открывает баночку десертной кукурузы. В шатер-палатку (реально - под тент-предбанник для велосипедов) моментально набиваются мухи. Маленькие мушки, собственно мухи и слепни - все это исступленно бьется под куполом и жужжит. Иногда с угрожающим гуденьем залетают особи покрупнее.
Ю.Н. смеётся : - Это у них шеф-повар прилетел. Больно откормленный.
Я: - Это Командор! Пчелиная Матка!
А.К. - Это - Матка Командора!
Таким образом, первый тост по традиции за Командора. Л.М. проливает на клеенку черничный компот, заботливо принесенный детьми, мухи неистово веселятся, и становится совсем хорошо.
Под действием «порто» начинаю философствовать. Выдаю две сакральных сентенции, рожденных при восхождении на вершину. "Круглица состоит из остриц" и "Проблемы выживания заслоняют проблемы экзистенции".
А.К. - Ну, первое это понятно. Тупицы тоже из остриц состоят. А вот "экзи"... простите ... что?
Пускаюсь в долгие объяснения.
- Экзистенция - это существование. Ну, там всякие вопросы "Быть или не быть?!". Ну, там предательство, измены, разводы, финансовые крахи, увольнения. Короче, бытовуха всякая. А тут когда сорок минут с горы идешь, думаешь только об одном - как ногу на «острицу» поставить, чтоб не екнуться. Это такая терапия, настоящее выживание. Ленка, ты такая молодец, что нас из Снежинска вытащила, из этого болота существования! Я, как ты позвонила, решение за пять минут приняла. Как будто изнутри что-то подтолкнуло.
А.К. - Я тоже сразу согласился. Здесь так выгружаешься, один день в походе за месяц отдыха идет...
***
Продолжая разговор, пересказываю передачу «В последнюю минуту». Двое ведущих Муз ТВ останавливают прохожих на улице и предлагают лететь в Турцию на неделю. Счастливый шанс: из грязи - в князи, с улицы - на Черное море. Главное условие - наличие загранпаспорта, остальное все оплачено. Человек принимает решение, едет домой (с ведущим), в легонькую собирает трусы-купальники и дальше (на редакционной) машине в Шереметьево. Игровой момент в том, что решившихся участников-претендентов - двое. Кто первым доберется до аэропорта (ведется параллельная прямая трансляция) и первым вскроет контрольный пакет с путевкой-билетом, тот и улетит. На моих глазах соревновались (ехали с разными ведущими) женщина-скульптор бальзаковского возраста (три раза в разводе) и парень-студент, второй курс юрфака, преспокойно пивший пиво на Ленинском проспекте. Победила женщина-скульптор, видимо ее что-то сильнее подтолкнуло изнутри. Парень, доехав до Шереметьево, остался сильно разочарован, опоздал. Решиться, оборвать все связи (с экзистенцией) и обломиться. А женщина-скульптор выпила шампанского в самолете, поблагодарила спонсоров и улетела.
Довольные ведущие обнимаются, бьют друг друга по рукам, и за каждого отправленного нацепляют на грудь по гигантскому значку. У ведущей Муз.ТВ Татьяны Плотниковой, как более популярной (ей легче доверяют, соглашаются на авантюру) - значки по обеим бортам пиджака. Стольким она подарила "Счастливый шанс". Передача кончается, плывут титры. Один ведущий кричит: "Главное, носите с собой загранпаспорт!" А Татьяна Плотникова перебивает: "Главное, чтобы у человека внутри был тумблер, переключил его, оставил все позади - и полная свобода, твой шанс!"
Ю.Н. - Я в Турцию ни ногой.
А.К. (возбужденно): - У меня есть тумблер, я сразу на Таганай согласился.
Я: - Главное, чтоб стопора не было. Ленка, тебе нужно, как популярной ведущей, за каждого из нас (А.К., Ю.Н. и меня) по медали выдать.
Л.М. - На самом деле мне нужно 29 значков на пиджак. Все тумблеры сработали в самый последний момент.
***
Дернули по последней за тумблеры. Администрация не расслабляется, предстоит еще вечернее восхождение на Крутой Ключ (782) - снимать закат над Таганаем. На прощание А.К. рассказывает анекдот про счастливый шанс - исполнение желаний.
"Сидят в баре два мужика. У одного на коленях миниатюрный теннис: малюсенькие ракетки, малюсенький корт. Другой удивляется: ты где такой взял. Да вон, говорит, горшок стоит, в нем джин сидит, исполняет любые желания. Только кричи громче, джин старый, глуховат. Мужик подходит к горшку, трет его, появляется джин. Мужик лихорадочно думает, что бы спросить. Кричит: "Хочу баксы, баксы, баксы!". На него с потолка сыпятся факсы, факсы, факсы. Мужик обескуражен. А первый мужик ему и говорит: "Я же предупреждал, что джин глухой! Подумай сам, зачем мне тридцатисантиметровый теннис!" Катаюсь по палатке в смеховом исступлении. Действительно, зачем теннис, был бы тумблер. Мухи веселятся под куполом.
***
В традициях клуба "Вершина" за вечерним восхождением следует утреннее. Крутой Ключ последняя вершина на маршруте. 780 метров - не так и много, как две Лысых (370), если их составить одна на другую. Собираюсь принять участие в мероприятии. Л.М. - приятно удивлена. (Настолько за мной закрепился имидж малохольной правнучки Рахманинова.) А.К. выдвигает аргументы в поддержку. С Крутого Ключа виден весь проделанный путь, все покоренные вершины и предстоящая точка - Тургояк, жемчужина Урала.
Долго ли коротко ли оказываемся на вершине (как водится, на самой макушке-курумнике проделав упражнение на равновесие и выживание). Открываются необъятные просторы. Чувствуешь под ногами весь мир, а протяни руку - достанешь небо. Действительно виден весь Таганай. Покоренные земли принадлежат человеку. Чувствую себя хозяйкой (Крутой горы). Словно вышла на балкон, и видны хозяйственные постройки: тут сарай, тут круглая бочка Круглицы, тут собака из будки Откликается. Как говорил в таких случаях Иван Грозный: "Лепота!" Хотя любые сравнения неуместны. Л.М. делает (немое) документальное свидетельство на видео. Раздает поощрительные конфетки. Вершиновцы сидят на скалах как молодые боги.
И хорошо сидим, а пора в дорогу. Озеро Тургояк - а путь до него не близкий - поблескивает на солнце.
***
Выступаем сразу же, без перекуса и лишних проволочек. Предстоит пахать и пахать под рюкзаками. Целый день пешего перехода без дневки. По легенде в предыдущий поход, осваивая/прокладывая маршрут, промахнулись мимо озера, заблудились и пропилили до Михеевки, намотав лишних 30 километров. Мысленно молюсь всем таганайским идолам за удачу. Идем вдоль р.Сухокаменки по проселочной дороге в две колеи. Идем тупо, как рота солдат на марше. Одолевают мухи, и нестерпимо хочется пить. "И солнце жарит, чтоб оно пропало..." На коротких привалах умываюсь в лужах.
С просеки сворачиваем в лес. По-честному стоит регулировщик на развилке, дожидается всю группу, указывает дорогу. Идем дальше. Проходит десять минут, сорок... Трава по пояс. Солнце - по макушке. Группа растягивается, впередиидущих не видно. Идем с В.Н. в авангарде отстающей (6 человек) группы. Видим разветвление дороги на две равноузких. Выбираем нижний (психологически легкий) путь. Премся дальше. Догоняет А.К. Сообщаем, что миновали развилку, на обоих тропинках примята трава. А.К., опытный следопыт, понимает, что отряд разделился. Головная группа прошла вправо, среднее звено - влево. Или наоборот. Идем своей группой сразу по двум дорожкам в надежде, что они сойдутся. Перекликаемся. В этот момент за отставшими возвращается Командор. В группе Л.М. 7 человек "правых". Еще 16 человек, под предводительством С.Ш., очевидно ушли "налево". Нештатная ситуация. Position № 2. Тумблер - в стопор. Не помогли таганайские боги, ну не «шмогли»...
***
Начинается игра в казаки-разбойники. В основном для А.К., опытного туриста, выносливого мужика. Догнать группу С.Ш, остановить, вразумить. Вернуться, найти Л.М., вывести к просеке под ЛЭП, где сходятся дороги. Вернуться за средней/левой группой и выйти на стрелку. Аппроксимация - метод последовательного приближения. Километр туда, два обратно, три туда... обратно... Мало не покажется.
Дети проявляют чудеса мужества и терпения. Ни ропота, ни уныния. В.Х., утверждаясь в образе законченного оптимиста, болтает без умолку. Как придворный лейб-медик раздает витаминки на перекус. На манной каше (завтрак на Сухокаменке) дети прут как на дизельном топливе, дозаправляясь только водой из ручьев, набирая "аква-фреш" в пластиковые бутылки.
На просеке под ЛЭП ждем группу С.Ш. около часа. Время не имеет значения. Наконец появляются "серединные" 16 человек. Л.М., А.К. и С.Ш. бурно выясняют отношения. ( "рациональная" тропка - "иррациональная" - развилка - пункт А - пункт Б - корень кубический из гипотенузы - пи эр квадрат...) Дети проявляют чудеса выдержки и терпения. Построенные для расчета, молча стоят под рюкзаками. Разве немного бьют копытом, выражая стремление идти вперед. Вожделенное "Тургояк" владеет телами и умами.
***
Выходим на проезжую дорогу у озера. "Быки" на "Мерсах", "Опелях", "Нивах" колесят по Тургоякской окружной в поисках парковки. Цивилизация. Испытываю два чувства. Первое -облегчение. Дошли! (Упаду - поднимут!). Второе - гордость. Когда сама сидела в машине, испытывала к пешим туристам жалость - голь перекатная. Теперь сама пёхаю по пыльной обочине и тихо прусь от распирающего чувства превосходства. Жалею мягкотелых папиков на колесах, их бледных жен и тщедушных чад. Собой горжусь!
Хотя идти по обочине вдоль озера - пытка! Тотальный пикник - палатки, шезлонги, ящики пива, "техно", прокаченное из колонок, пляжные визги. Вода зовет и манит, жара изнуряет, жажда одолевает. Силы давно кончились, иду на десятом дыхании, на автопилоте. Дети изумляют выносливостью - "кони педальные". Упорно идут к цели. Задача - обойти озерцо Инышку, пройти турбазы, частные "бычьи" стоянки - найти достойное место для ночевки на Тургояке. Финишная прямая (по проселочным взгоркам высокого берега) - самый сложный участок. Пять часов пешего перехода - марафон не для слабых. Время и размер не имеют значения.
***
Озеро Тургояк! С чем сравнить тебя, как не с музыкой Рахманинова! Это она, светлая и прозрачная, заставляет наслаждаться покоем, радоваться красоте природы. Озеро же просто покоряет. Глубокое и одухотворенное, скромное, чистое и бесконечно поэтичное! Вот где можно протянуть свои конечности!
Командор объявляет купание - вершиновцы бросаются в воду. Несмотря на обжигающий холод, долго сидят в воде у прибрежной кромки, вытянув ноги. Настоящие моржи-бомжи -бережкарики. Лагерь разбивается прямо на пляжной полосе. С.Ш., Ю.Н., А.К. отправляются за дровами. Мы с Л.М. решаемся на омовение. Купание - словно первое причастие, таинство такое же сакральное, как покорение вершины. Интересуюсь, будем ли оставлять записку, послание в бутылке. Ныряю с головой в прозрачную воду, покоряя глубины. Тургояк! Ты - песня! Мелодия вечности...
***
Административная палатка разбита в полуметре от воды. Ужин готов. С.Ш. сделал грамотную ходку за пивом. Сидим в шатре под тентом (велосипедный гараж), наслаждаясь покоем - тихий плеск воды, опускающееся солнце. Тянем пиво. Первый тост по традиции за Командора. Слово за слово начинается разбор полетов - сегодняшних провалов, проколов. Опытный турист, надежный штурман, А.К. пытается учить ученого: "Ты пойми, случится что, и все, прикроют "Вершину". Нарушена золотая заповедь клуба - все обсуждения вести только "на точке", после окончания марша. "Гаражные" споры - последнее дело. Л.М. не выдерживает, уходит к костру, к детям. Остаемся втроем. Ю.Н., независимый наблюдатель из Москвы, обсуждая весь поход, говорит о высокой самоорганизованности группы - как безупречно поставлено дежурство, сборы, дисциплина. Меня же прибивает выдержка детей. А.К. соглашается: "Дети -классные, если кто и сдувался, то в тихую, про себя".
Походом довольны. У вершиновцев веселуха. Л.М проводит у костра игры "Контакт", "Ассоциации", "Завалинка". Снова купаемся. Снимаем на камеру живописнейший закат. Солнце, последний раз подмигнув, прячется за горой. На второй ужин печется картошка. У костра звучит гитара. Жанровые зарисовки, туристский антураж. Тургояк, ты - песня!
***
Наконец-то вечер знакомств для администрации - "вожатых" и "проводников". Разбившись на пары, играем командным составом в "Ассоциации". Факсы-баксы, теннис-пенис. Ржем как ненормальные. Сказывается/выходит напряжение долгого похода. Загадано слово "провокатор".
Наталек! Сосредоточься. "Семнадцать мгновений весны", Клаус, его Дуров играет...
Это который чемоданы нес?!
Ассоциация одна - Таганай! Чемоданы - рюкзаки - вершины...
Проигрываем со счетом пять-шесть. А.К. злится. "В футболе главное - это табло". Ю.Н., Черный программист, страшно тормозит. Как в шахматах, просчитывает свои и чужие ходы. Задумывается так на долго, что вмешивается А.К.:
- Напоминаю, играем в "Ассоциации". ( С нажимом) Это игра веселая!
Я: - Эй, Москва! Смени процессор!
Л.М., защищая: - Ну, зачем вы так, мы ведь все имеем отношение... Я: - ... к столице.
А.К:- ...к столице Тормозов! Причем Всемирной. Причем ручных...
Апофеоз всех ассоциаций. Победившая команда уходит к костру. Мы с А.К. остаемся на расстеленном спальнике, под близким небом.
- Больше всего поход интересен пересечением судеб. Помнишь, сегодня у развилки Иринку разгружали, консервы забирали. Я вспомнила эту девочку. Мы раньше в одном доме жили на Забабахина. Она из многодетной семьи. Я на кухне у плиты харч помешивала, наблюдая в окно, как четыре сестры домой из школы возвращаются. А теперь вот с ней в одной связке оказались...
- У меня здесь полно знакомых - дети моих друзей.
Мы с А.К. тоже знакомы со школьного возраста. Последний раз в классе девятом вместе окучивали картошку на огороде моих родителей. Странный предлог для туманной саги. А потом судьба разбросала лет на двадцать. («Раз-бра-а-сала...») У него трое детей, у меня двое.
«Лето это маленькая жизнь ПОРОЗНЬ,
Тихо подрастает на щеках ПЛЕСЕНЬ...»
Правнучка Рахманинова и побратим Митяева, лежим на песке, огромная сосновая лапа заслоняет небо, где летают спутники, чиркают звезды. Настоящие бременские музыканты.
"Наша крыша небо голубое, наше счастье жить одной судьбою". Идти в одной связке.
К палатке возвращается Л.М.. Вечер знакомств совпал с закрытием сезона. "Спарки чреваты схватками". Ночь проводим каждый в индивидуальном пакете.
***
Просыпаюсь первой. Выбираюсь из палатки. Лицо заплыло, глаза искусаны мошкой. Здороваюсь с детьми у костра. Улыбаются, ассоциируют.
Чувствую признаки какого-то странного синдрома, когда как понимаю, чего не хватает -восхождения! Отправляюсь в одинокую прогулку. Покоряю прибрежный холм, любуюсь утренней панорамой. О, Тургояк! Забытая мелодия для флейты! Возношу богам немую молитву. Краеведческие восторги - упиваюсь величием, мысленно славлю родной Урал. Собираю землянику, букетик душицы для Командора. Возвращаюсь в лагерь.
На берегу кипит жизнь. Поднялся ветер, палатку смывает/лижет прибой. Л.М. с перевязанным глазом (фурацилиновая примочка от мошки) напоминает адмирала Нельсона. "Выпуч глаз запрещен". В лагерь прибился бычок, сует плешивую морду в котел - чай "Бычья радость". Завтракаем, купаемся, загораем. Солнце и переменная облачность.
- Я этим летом первый раз разделась. Первый раз в Тургояке искупалась...
- Слава Командору!
Полный расколбас и дым коромыслом. Дети в восторге. Делаем променаж до пещеры, где скрывался не то Пугачев, не то Пугачева. Неглубокий грот, разбитые бутылки. Снова купаемся, готовим обед. Девочки приготовили сюрприз - торт "Муравейник" с орехами. Хронометрируется, снимается на видео каждая блаженная минута. Сворачиваем лагерь. Собираем рюкзаки, еще раз купаемся. Становимся для расчета, покидаем Тургояк. Возносим немую молитву.
***
Вершиновцы - в автобусе. Едем по окружной тургоякской дороге. Ю.Н. с нами до поворота в Миасс. Последний раз любуемся красотами Урала. М.Л. просит исполнить песню "Таганай". С.Ш. берет гитару, гул мотора перекрывает гимн, дети нестройно поют. А.К., профессиональный музрук:
- Поплыли в разных тональностях... Рахманинов наверное сейчас в гробу переворачивается.
Проезжаем городской пляж - народу как в Сочи, из поселка на озеро валит плотная
курортная толпа. Вдруг вспоминаю, что забыла бросить монетку в Тургояк. Расстраиваюсь до слез. Остро переживаю расставание.
На повороте в Миасс выходит Ю.Н., человек-легенда. Стукнулись ладошками, пожали руки. Ю.Н. уходит не оборачиваясь. Дети машут из автобуса. Л.М. делает (немое) документальное свидетельство на камеру. Походное (скупое) пересечение судеб. "Уходишь - счастливо, приходишь- привет!" Душат слезы.
А.К. - детям:
- Ладно, давайте "Батарейку". "Батарейка" Рахманинова! Исполняется впервые... Вершиновцы - с энтузиазмом: "Холодный ветер с дождем Усилился стократно. Все говорит об одном, Что нет пути обратно. Что ты не мой лопушок, А я не твой Андрейка, Что у любви нашей села БАТАРЕЙКА О-о-ия-иё! БАТАРЕЙКА!"
Что ж, у каждого Рахманинова - своя "Батарейка". Л.М. раздает детям сюрпризы, привезенные из Снежинска.
***
Миасс-Карабаш-Кыштым-Касли. Все говорит об одном - это дорога обратно. Места становятся все глуше. Впереди Снежинск - тотальная низина, всемирная столица тормозов и невостребованной интеллектуальной собственности. (Открыли фонтан - пригласили растанцушек.) Солнце скрылось за Дальней Дачей. Над дорогой зависла огромная туча. Холодный ветер усилился за Кыштымом, в Каслях - накрыл дождь. "Дождь в дорогу - хорошая примета" - гласит туристская мудрость. Приходится сомневаться. Ливень сопровождает до города. «Ни слова о погоде!»
Вываливаемся из автобуса, прощаемся у городского клуба "Вершина", договариваемся о "точке" в субботу. Шагаю с рюкзаком по Забабахина - прямиком в болото экзистенции. Настроение падает, батарейки садятся. В городе - вешалка, а любой поход начинается и кончается обувью. Смотрю себе под ноги на раздолбанные ботинки. А не сплясать ли и впрямь Рахманинова? Не исполнить рапсодию?
Золотое правило туриста - не задавать глупых вопросов.
"Во сколько придем и когда конец?"
"Круглица состоит из остриц".
Мгновения складываются из лет.
Слова и время не имеют значения...
Наталья Кирюнина
Комментариев нет :
Отправить комментарий